Опешив, я сделал над ней круг, убеждаясь, что не ошибся. Та самая, белая с черными полосами тварь с удивительно отталкивающей плоской трехглазой мордой, с зубастой и клыкастой пастью, только теперь она каким-то образом стремительно увеличивалась в размерах. Мощная спина бугрилась мыщцами, переходя в гигантский, то ли драконий, то ли змеиный хвост, унизанный шипами и заканчивающийся длинным опасным жалом. Глядя на нее мне пришла мысль, что существо — демон Некроса — когда-то очень хотело стать драконом, но что-то пошло не так: драконьих крыльев ему не досталось. Хвала богам… Иначе нам всем пришлось бы очень туго.
Выросши до размеров сказочного чудовища, демон в три прыжка добрался до Саши и отшвырнул его со своего пути когтистой лапой. Я видел, как он упал, зажимая левый бок. Я мгновенно спикировал на спину твари, вцепившись в нее клювом и когтями и вырвав из спины здоровый кусок плоти. Демон тоже не остался в долгу и хлестнул меня шипастым хвостом, сбивая на землю. Я чувствительно хлопнулся оземь, но сразу же взлетел обратно. Тварь рванулась к Саше, но я налетел на нее и саданул клювом по морде, на что демон опять отмахнулся хвостом. Я увернулся, сделал круг и снова атаковал. Чудовище ощерилось и попыталась достать меня в прыжке, от которого мне в большом облике оказалось трудно увернуться из-за инертности, а затем опять хлестнуло своим длинным хвостом-жалом, попав в подбрюшье — я задохнулся и дернулся вверх, пережидая болезненный спазм…
В это время рыжий элез добрался до вимм, тех, что у входа в тоннель. Мы с демоном продолжали свой странный танец, состоящий из прыжков, бросков и уверток, изредка задевая, но не имея возможности серьезно навредить друг другу. Саша поднялся с земли, зажимая бок рукой и явно пытаясь сменить облик. Не сможет, понял я. Крови много, одежда уже пропиталась, боль и шок, а знаний и опыта, что делать в таких ситуациях, нет. А надо волевым усилием перестать думать о ране и вызвать трансформацию, фокусируясь на каком-нибудь участке тела. Я, например, в таком случае начинаю с пальцев. Но ни времени, ни возможности объяснять Саше технику самоспасения у меня сейчас не было.
Меж тем рыжий элез вывел вимму из пещерки и рванул прочь от скалы, а тварь с остервенением кинулась на Сашу. Его спасло расстояние — он был недалеко от стоянки с тоннелем и успел заскочить в него. Там, прыгнув во вторую вимму, он тоже на низком старте вылетел наружу и бросился в погоню за элезом. Потеряв противника, тварь рванула следом за своим спутником, а я кинулся их преследовать, понимая, что демон сейчас уменьшится и у меня есть шанс схватить его когтями и поднять в воздух. Вимма Саши шла следом, но сократить разрыв не удалось. Демон мчался со всей скоростью, стремительно уменьшаясь, а вимма с рыжим развернулась ему навстречу. Поравнявшись с тварью, я бросился на него и почти поймал в захват, но она применила тот же самый прием, что любил я сам — резко уменьшилась до размеров обычной кошки и ловко проскользнула между лапами, а я был вынужден дернуться вверх, чтобы не налететь грудью на камни. Вимма снизилась почти до земли, дверь распахнулась, тварь прыгнула в кабину и они резко набрали высоту.
Я уже видел цепочки вимм с той стороны плато, где располагался грузовой шеадр, но рыжий пилот повернул в противоположную сторону. Чтож, умно — иначе их быстро перехватят, взяв в кольцо. Вимма шла на предельной скорости, шеадр находился далеко, и гонка наша длилась достаточно долго.
Я нагнал их, когда им пришлось сбросить скорость перед посадкой. Выскочив из виммы, рыжий элез попытался отогнать меня эгри-плетью, без остановки хлеща по камням шеадра и не давая мне сесть. Тварюка, став еще меньше, легко запрыгнула ему на плечо и они оба быстро вошли в пирамиду шеадра. Я потерял несколько ценных мгновений, садясь и принимая человеческий облик — двери шеадра клювом не откроешь. Когда я оказался внутри, их уже не было. Отсюда вело три пути — в Ар Лессен, Ар Шамаль и Ар Элес. По остаточным эманациям шеадари я понял, что они направились в Ар Шамаль.
Я сделал шаг к картине с хорошо знакомыми белыми стенами города на фоне скудного пейзажа, когда все огромное каменное здание содрогнулось, а из картины дохнуло пламенем. Жуткое ощущение раздираемой в клочья Грани возникло прямо внутри меня и я дико закричал, чувствуя, как меня самого рвет на части перекореженным пространством…
Этот мерзавец сделал то, что никогда не пришло бы в голову нормальному обитателю Ар Соль — бросил в шеадр взрывчатку.
Глава 23. Плен
Юлька подтащила стул к окну и с трудом вскарабкалась на подоконник, чтобы выглянуть наружу. Внутренняя отделка комнаты, где ее держали — куполообразный потолок, мозаичный пол, низкая мебель, покрытая пестрыми коврами, ванна, углубленная в пол и выложенная мелкими мозаичными плиточками, изогнутые ручки дверей — напоминала ей Ар Шамаль, но чтобы окончательно увериться, ей требовалось увидеть больше. Ряд узких арочных окон под потолком, разделенных спиралевидными колоннами, давал достаточно солнечного света и позволял увидеть белесое голубоватое небо, но не позволял разглядеть землю или город снаружи. Возможно, строители этого и хотели — только небо и ничего больше.
Присмотревшись, она поняла, что окна можно открыть, и что она вполне смогла бы пролезть в высокий и узкий проем. Потянув на себя раму, она чуть не свалилась обратно с широкого, но покатого подоконника, и, кое-как уцепившись за нижнюю часть рамы, подтянулась и высунула в окно голову.
И опять чуть не скатилась обратно. Там, далеко внизу, были только ровные голые стены и пустыня. Ничего удивительного, что на окнах нет решеток — отсюда и так не сбежишь. Да и не предназначалась эта комната для содержания преступников.
Спрыгнув обратно, она с усталой злостью рухнула на мягкую широкую кровать, покрытую большими и маленькими подушками.
Ловушка… Она попала в нее, как наивный ребенок. Уже в вимме ей сделалось нехорошо, мешал какой-то навязчивый неприятный запах, а потом она провалилась в глубокий обморочный сон, из которого вынырнула уже здесь, в роскошных покоях. Пожалуй, ее плен был более комфортным, чем жилье в университете и гостевые комнаты у Саши и в Альбре — с собственной просторной ванной, напичканной ароматными маслами, душистой пеной и специальной солью, с просторной спальней, снабженной множеством подушек разных форм и размеров и маленькой уютной гостиной. Дверь, естественно, была заперта. Цепочка окон под потолком явила ей тусклое зимнее небо, а в гостиной тихо отсчитывали время старые деревянные часы в пол, показывающие раннее утро.
Когда она очнулась, Лануэль сама принесла ей обед, холодно сообщив, что с Сашей все в порядке и некоторое время ей придется провести здесь. На гневный вопрос, какого черта ее сюда притащили и пылкое требование выпустить, та лишь усмехнулась и равнодушно пожала плечами.
— Посидишь, — бросила она, уходя, и Юлька с ненавистью мысленно послала ей вслед все возможные проклятия.