— Зачем тебе это?
— С тобой поступить как с Вейдром?
— А ты сможешь?
— Теперь — да, смогу, — подумав, ответил я. — Ты избавила меня от последних комплексов. Спасибо, кстати. Теперь я гораздо лучше понимаю Анта.
— Что ж… — она покосилась на вошедшего несколько минут назад Шандра. Мой друг придвинул стул поближе, и, развернув его спинкой вперед, сел, положив голову на руки, в ожидании развития событий. — Я родилась 215 лет назад, в маленьком городке недалеко от Рузанны. Мы с Джилейром близнецы. Дар у нас обнаружился еще в юности, и это был достаточно сильный дар. А вот профили оказались разными, — она усмехнулась. — Мы оба учились в школе Эгрох, но я всегда была успешнее его. А потом… Потом случилось то, из-за чего я возненавидела вас всех. Джилейр и его девушка, моя близкая подруга, стали объектом охоты старого Вагабра. Он напал на них в лесополосе севернее Эксеры, как раз неподалеку от нашего городка. Они там гуляли… Девушка умерла. Брат почему-то остался жив, но у него была разворочена грудная клетка, Повелевающие говорили, что он не выживет, предлагали усыпить его, чтобы не мучился. Моя мать не смирилась — она кинулась к джмаровцам, которые рискнули использовать старый, запрещенный уже тогда способ оживления безнадежных больных. Они создали фантома в Мааре и напоили его кровью. Они говорили, что шансов мало, но у них получилось. Брат выжил.
Шандр удивленно посмотрел на меня, но я знал о той старой технике школы Джмар от Ширин, поэтому удивлен не был.
— Потребность поддерживать жизнь с помощью жертв проявилась не сразу, — продолжила Джана задумчиво. — Сначала это был эксперимент. Джилейр высоко поднялся в иерархии школы. Там он, кстати, познакомился и сошелся с Кинэном. Они быстро нашли общий язык, а когда Кинэн узнал историю спасения Джилейра, рассказал, что давно ищет способ усилить и расширить возможности как человеческого тела, так и Вечной ипостаси. Они стали экспериментировать вместе. Я очень быстро оказалась в постели у Кэйна — он, когда хочет, умеет быть очаровательным. Он-то и предложил мне попробовать — создать мой слепок-образ, поместить его в Маар и попробовать подпитывать его кровью. Поразительно, но первым моим донором стал он сам — из любопытства. Ему хотелось посмотреть, насколько при этом изменятся мои способности.
А они действительно изменились, — Джана мечтательно улыбнулась. — Возросли, так же, как и физическая выносливость, и привлекательность. Я заметила, что перестала стареть. Постепенно и я и Джилейр научились не убивать во время таких ритуалов. Оказалось, что достаточно научиться вытягивать и впитывать чужие силы, и лучшим способом сделать это стал секс. А кровь… кровь тоже требовалась, но реже — только тогда, когда мы чувствовали, что силы на исходе, что нам требуется нечто большее, чем питательный коктейль из чужих эмоций. Тогда мы с ним находили, так же, как и Кольер, кстати — молодую, сильную, полную жизни и упрямства жертву, одну на двоих. Чтобы усилить выход энергии, требовалось умерщвлять ее медленно, дать ей побороться, подсунуть ей надежду… ну да постепенно мы научились и этому.
Кинэн с любопытством следил за нами, мотая на ус и постепенно приспосабливая наши практики к самому себе. Ему хотелось избавиться от дурацкого мелкого зверька, в которого он был вынужден обращаться время от времени, хотя бы для того, чтобы охотиться и пополнять силы. Он быстро научился приносить жертвы самому себе, оставаясь в человеческом облике. Поприсутствовав однажды во время ритуальных казней в Анг Мирте, он обнаружил, что может частично впитывать эманации толпы. Требовалось связать его облик и выброс энергии… это была моя идея — сделать из него Единого, привязать его к облику спасителя с помощью его облика, заключенного в ариад. Его ипостась, и без того созданная искусственно, стала меняться… Он пытался влиять на изменения, но увы, существо получилось не слишком эстетичное, — тут она печально улыбнулась. — Зато мощное. Фактически неуязвимое. Ему очень хотелось померяться силами со всеми вами, но мы считали, что ему не стоит раньше времени демонстрировать свои способности.
— Все это время вы были любовниками? — поинтересовался я с отвращением.
— Нет, к сожалению, — вздохнула она. — Ему быстро надоедают женщины. Меня это когда-то сильно обижало, а потом… я нашла способ развлечься — собрать вас всех в коллекцию. Переспать с теми из сильных мира сего, до кого смогу дотянуться.
— И как результаты?
— Да ничего так, — хмыкнула она. — Все вы… рано или поздно сдаетесь. Даже ты, мнивший себя недотрогой и праведником, а по факту оказавшийся обычной самовлюбленной скотиной.
— И как Кинэн смотрел на твои… похождения?
— Веселился, — ответила она.
— Сколько управляющих образов других людей вы сделали?
— Много, — она посмотрела на меня в упор. — Только толку от них… сил много отнимают. Управлять можно и без этих игрушек, если хорошо понимать людей — их мотивы, их желания…
— Где они?
— Хочешь уничтожить? — усмехнулась она. — Зачем? Ими мало кто сможет воспользоваться. Это были эксперименты, не более. Или ты хочешь попользоваться результатами?
— Не хочу, — отрезал я. — Более того, не хочу, чтобы кто-то другой даже пробовал.
— А вот на это не надейся, — заявила она. — Разумные существа всегда будут задаваться вопросом о справедливости. И о возмездии. Для кого-то вы — объект веры, а для кого-то — объект изучения. Мошка под микроскопом. А для кого-то — борьбы. Всегда будут существовать те, кто захочет изменить текущий порядок вещей. Собственно, Нигейра мы притащили сюда именно ради этого, — она покосилась на поднявшего голову Шандра, но продолжила с насмешливой уверенностью, глядя мне в глаза. — Вы, Вечные, верите в свою неприкосновенность… а зря. Всегда найдутся те, кто не просто захочет — додумается направить в небо стрелу Некроса, чтобы избавиться от несправедливости. Или отомстить. Или получить выгоду. И преуспеет — потому что обычные люди гораздо изобретательнее вас.
— Что ж, я не против, если речь идет о справедливости, — сказал я.
— То, что справедливо для тебя, может оказаться несовместимо с жизнью для других, — отрезала она.
Мне нечего было ей возразить, поэтому я сменил тему.
— Где Лануэль?
— В Анг Мирте. Вместе с Кэйном. Она верный и надежный союзник, не бросит его в трудную минуту.
— Никогда до конца не понимал, зачем ей было участвовать в вашем заговоре, — пробормотал я. — Кинэна и Вагабра могу понять, но ее…
— А ты думал, что она удовольствуется ролью домашней кошечки, милой, обаятельной и послушной воле старших? — неожиданно разъярилась Джана. — До чего ж ты самолюбивая и эгоистичная тварь… Она тебя любила, а ты… ты не захотел ее поддержать, помочь ей стать чем-то большим, чем ей было отведено.
— Как вам всем хочется стать чем-то большим… за счет других, — с отвращением бросил я. — За счет соседей, в первую очередь, а не за счет собственных сил. Не создав что-то новое, а поделив или отобрав старое. Или присосавшись к кому-нибудь. А потом выдумываете себе месть. Может быть, она меня действительно поначалу любила. Возможно. Но свои амбиции она любила гораздо сильнее.
Джана долго и пристально вглядывалась в мое лицо, ожидая продолжения, но я не намерен был обсуждать с ней свою личную жизнь, даже ту, что закончилась пятьдесят лет назад.
— Да, случайные связи лучше, — наконец-то заявила она с брезгливостью. — На то они и случайные, что душа не болит. Заботиться о любимом человеке не надо. А ты и не умеешь о других — ты только о себе любимом привык. Зачем тебе кто-то рядом? Одному легче, ведь так? Удобнее.
— Ну уж лучше одному, чем так, как ты, — бросил я. — Кстати, опять забыл спросить — в день, когда Рейнард натравливал Алекса на Рузанну, это ты его предупредила, что мы его нашли?
— Ну я, — согласилась она, опять покосившись на Шандра. — Жаль, что у него ничего не вышло. Кто ж знал, что эта ваша девка с Основы с ним увяжется…