Арвин активировал свой лазурит. Настало время разыскать Пакала. Он нарисовал перед мысленным взором лицо дварфа, но несмотря на то, что Арвин хорошо его себе представлял — тёмная кожа в татуировках, косматые волосы — образ не хотел приобретать чёткость. Встревожившись, Арвин подумал, что Пакал мог передумать дожидаться его. Но даже если дварф покинул храм, магическое послание должно было связаться с ним.
Если только...
Арвина посетила страшная мысль. Может быть, человекопёс догнал Пакала, убил его и забрал Змеиный Круг.
С другой стороны, понял юноша, Пакал мог просто принять другой облик, как в храме Сибил, укрыться иллюзией, которая обманула магию послания — иллюзией, которая, например, помогала ему скрываться в храме Талоса.
- Пакал! - закричал Арвин. - Ты здесь? Пакал!
Юноша услышал то, что и ожидал — тишину. Он мог догадаться, где находится Пакал: на тропе над храмом, где-то среди сотни талоситов, идущих навстречу своей смерти.
Арвин бросился следом за господином бурь.
Путь вверх был крутым и опасным из-за неустойчивых вулканических камней, которые с каждым шагом сыпались из-под ног. Арвин не раз оскальзывался, исцарапав колени и руки. Ночь была облачной, и облака подсвечивало снизу уродливое красное свечение горы Угрут. Из кратера вулкана в небо поднимались дым и зола. Может быть, гора действительно готовилась к извержению. Арвин бежал, пока не заболели лёгкие, но поспешил дальше вместо того, чтобы остановиться и передохнуть.
Воздух здесь был горячее, чем внизу. Тут и там над трещинами в земле в ночном воздухе плясали волны жара. Заглянув в одну из таких трещин, Арвин увидел раскалённую лаву. Тонкая струйка расплавленного камня просочилась из трещины и потекла вниз, пересекая тропу.
Сверху, из-за поворота тропы, раздались удивлённые возгласы, а затем крики.
Когда Арвин добрался туда, с неба сорвалась молния и разошлась на две части, не успев ударить в землю, как будто что-то её отразило. Один разряд ударил в скалистый выступ всего в нескольких шагах от Арвина. Юноша вскинул руки, чтобы защитить лицо, когда на него посыпались куски камня. Он торопливо вскарабкался по трапе, на бегу призывая силу, которая должна была позволить ему видеть сквозь иллюзии. На лбу вспыхнули и погасли искры.
Преодолев изгиб, он увидел господина бурь, вступившего в магическую схватку с юань-ти — и господин бурь, похоже, проигрывал. Юань-ти угрожал паломникам своими клыками, используя магический страх, чтобы оттеснить их к потоку лавы. Господин бурь стоял в нескольких шагах позади, пойманный мёртвым деревом, обхватившим его ветвями, как волшебная спутывающая верёвка. Одна из рук жреца была свободна, и он махал ею, выкрикивая молитву. Из потока ударила струя лавы, выгнувшись красной дугой над юань-ти, затем обрушилась вниз.
Юань-ти поднял руку над головой, отражая расплавленный камень с помощью магии. Лава полетела во владыку бурь, затем отскочила в сторону и расплескалась по земле перед ним, задев брызгами талоситов. С воплями рухнуло не меньше дюжины людей, получивших тяжёлые ожоги.
Юань-ти ответил на атаку взмахом руки, окутавшим господина бури облаком чародейского мрака. Затем со злобным шипением он снова повернулся к оставшимся паломникам. Те с криками и плачем отпрянули и попятились. По меньшей мере дюжина талоситов слепо бросились в лаву и погибли — одежда и волосы загорелись, а плоть зашипела, слезая с костей. Один-два сумели преодолеть страх и попытались броситься мимо юань-ти вниз по склону, но фальшивый жрец оказался быстрее. Выхватив из-за пояса жезл, он нацелил его на беглецов. С конца жезла сорвалось огненное пятно размером с горошину и взорвалось огромным шаром белого пламени. В мгновение ока от беглецов остались лишь скрюченные обгоревшие тела.
Юань-ти повернулся к оставшимся талоситам и начал раскачиваться из стороны в сторону, своим магическим ужасом загоняя их, как скот. Позади него, из окружавшего мёртвое дерево мрака вырвались волшебные молнии. В юань-ти и близко ни одна не попала. Зато разряд ударил в одного из паломников, подбросив несчастного в воздух.
Арвин оглядел толпу, разыскивая Пакала. Потребовалось несколько мгновений даже с его усовершенствованным псионикой зрением, чтобы заметить дварфа под иллюзорным человеческим телом, которое тот для себя создал. Пакал пытался поднять к губам своё духовое ружьё, но ему мешали талоситы, под натиском волшебного страха бежавшие в сторону лавы. Дварф и сам страдал от воздействия ужаса. Духовое ружьё дрожало у него в руках, пока он боролся с непреодолимым желанием бежать. Пакал сделал шаг назад, ещё один — и тогда кто-то врезался в него, выбив трубку духового ружья из рук.