Оставшись одна, Хилари неподвижно сидела в кресле. Тело, словно налитое свинцом, не слушалось. Не было сил подняться и идти наверх.
Наконец сняла трубку телефона. Сначала она решила позвонить на винзавод в Напа Каунти, но тут же вспомнила, что у нее нет дома телефона Фрая, а только номер конторы. Даже если удастся получить его через справочное бюро, что маловероятно, что тогда? Либо никто не ответит, либо трубку поднимет Фрай. Как ей тогда быть? Значит, прав Говард, который говорит, что она приняла за Фрая кого-то другого. Никто не скажет, где грань между безумием и нормой, как сходят с ума. Происходит ли это мгновенно или страшная болезнь постепенно разрушает разум? В семье Томас были сумасшедшие. Она боялась умереть, как отец. Тот, с расширенными от ужаса глазами, невменяемый, размахивал револьвером, отгоняя невидимых бесов.
— Я видела его, — громко сказала Хилари, — Бруно Фрая. В доме. Здесь. Вечером. Это не галлюцинация. Я видела его, черт возьми.
Она открыла телефонный справочник и нашла номер круглосуточной слесарской службы.
Оставив дом Томас, Бруно Фрай сел в дымчато-серый фургон и направился в сторону тихой гавани Марина Дель Рей. В этом районе находятся прекрасные виллы, дорогие магазины, рестораны с видом на море и в искусственных каналах покачиваются на воде катера.
Вдоль берега стелился туман, словно пламя охватило океан. Фрай поставил машину на стоянке и тихо сидел за рулем. Полиция прекратит поиски, как только им станет известно, что он никуда не выезжал из Напа Каунти. Они не смогут разыскать его даже здесь, в Лос-Анджелесе, потому что не знают марки машины. Хилари Томас, конечно, не видела фургона, Фрай оставил его в трех кварталах от ее дома.
Хилари Томас. Конечно, нет. Ее настоящее имя Кэтрин.
— Вонючая сука, — сказал он громко.
Пять лет он убивал ее более двадцати раз, но она воскресала. Воскресала в другом теле, с другим лицом, другой личностью, но Фрай каждый раз узнавал ее в новом обличье. Он убивал ее снова, но она воскресала. Он смертельно боялся ее возвращений из могилы. И боялся показать свой страх, ибо тогда он знал, Кэтрин уничтожит его.
Все-таки ее можно убить. Сколько раз он убивал ее и сколько тел Кэтрин спрятано в земле! Он убьет ее и на этот раз. Может быть, на этот раз она не восстанет из мертвых.
Он вернется в Вествуд и убьет ее, как только предоставится удобный случай. Он постарается с помощью заклинаний и обрядов лишить Кэтрин сверхъестественной силы. Он читал о живых мертвецах. Не было описано ничего подобного, хотя он думал, что знает, как уничтожить Кэтрин. Вырезать живое сердце, пронзить его деревянным колом. Отрезать голову, набить ее чесноком. Это подействует. Господи, должно подействовать!
Он вышел из фургона и направился к телефону. В это время Хилари звонила в полицию. Фрай набрал свой номер в Напа Каунти и сообщил о неудавшейся попытке убить Хилари. Человек на противоположном конце провода выслушал его и сказал:
— Я столкуюсь с полицией.
Через минуту Фрай повесил трубку. Выйдя из будки, он подозрительно вглядывался в туман. Вряд ли Кэтрин следит за ним, но стало не по себе от зловещей темноты безлюдного места. Не следовало так бояться женщины. Но, господи, он ничего не может поделать с собой: ему страшно. Он боится той, которая теперь носит имя Хилари Томас.
Он вернулся в фургон и сидел там, пока не почувствовал, что голоден. В животе бурчало. Он не ел с утра. Фрай хорошо знал район Марина Дель Рей, здесь не найти подходящего ресторана. Он поехал по бульвару Калвер на Виста Дель Марина. Плотный туман опутал дорогу, свет фар беспомощно шарил в клубах непроницаемого тумана. Казалось, что машина двигалась по мрачному дну моря сквозь толщу фосфоресцирующей воды. Наконец он наткнулся на ресторан в районе Эль Сегундо. Сквозь туман пробивался красно-желтый свет рекламы: «Гарридо». Это был мексиканский ресторан. Фрай съехал с дороги и поставил машину между двух спортивных автомобилей, оборудованных гидравлическими подъемниками. Подходя к дверям, он уже чувствовал пряный запах блюд. Изнутри «Гарридо» более походил на бар, чем на ресторан. В теплом воздухе зала стояли ароматные запахи национальной кухни. Слева вдоль стены находилась деревянная стойка, вся покрытая пятнами. На высоких стульях, опершись на панель, сидели и быстро о чем-то говорили около десятка смуглых мужчин. Середину зала занимали двенадцать покрытых красными скатертями столов, поставленных в ряд, параллельно стойке. Все места были заняты хохочущими мексиканцами. Справа располагались столики, отделенные перегородками. Там Фрай и сел.
К нему уже спешила официантка: полная, как колобок, коротышка с круглым миловидным лицом. Он сделал заказ: двойную порцию «чиливерде» и две бутылки холодного пива «Дос-Эквис».
Фрай только сейчас снял кожаные перчатки и встряхнул кистями. Мексиканцы с любопытством посматривали на него, но Фрай не обращал ни на кого внимания.
Принесли пиво. Фрай приложился к горлышку, закрыл глаза и закинул голову. Жадными глотками бутылка была опустошена через полминуты. За ней последовала вторая, уже не с такой скоростью, но к появлению еды и она спокойно стояла на столе. Фрай заказал еще пару пива.
Бруно Фрай ел жадно, не отрываясь от тарелки, чувствуя на себе любопытные взгляды посетителей, жмурясь от удовольствия, — от приятного чувства в наполняемом желудке, он накалывал большие куски и торопливо отправлял их в рот, глотал. Вздрагивало горло, вверх-вниз двигались скулы. Слева стояла тарелка теплых маисовых лепешек, Фрай отщипывал кусочки и заедал ими острый соус.
Вдруг у его столика остановилась официантка и спросила, нравится ли ему блюдо. Он от рассеянности поднял глаза и заказал еще сыру, рису, бобов и пару пива. От удивления у официантки расширились глаза.
Фрай пил «чиливерде», когда она принесла второй заказ. Фрай окунал куски мяса в горячий соус, целиком пихал их в рот и, чавкая, блаженно глотал. На его бычьей шее крупно пульсировала синеватая жила. На лбу вздулись вены, лицо покрылось крупными каплями пота, они подрагивали на кончиках волос и, срываясь, падали на красную скатерть. Наконец, проглотив последний кусок и хлебнув пива, Фрай отодвинул тарелки и откинулся на спинку стула.
Отдохнув, он допил пиво и огляделся. Только сейчас он обратил пристальное внимание на посетителей. Стол у выхода. Две парочки. Хорошенькие девушки. Красивые парни. Все очень молоды. Лет по двадцати. Ребята старались вовсю: говорили, смеялись, очаровывали маленьких курочек.
Фрай решил немного позабавиться. Прикинул, что сделает, и ухмыльнулся в предвкушении того, что произойдет. Он расплатился крупной купюрой.
— Сдачи не надо.
— Вы очень щедры, — улыбнулась, подходя к кассе, официантка.
Фрай натянул перчатки. Он взял недопитую бутылку пива. Направляясь к выходу, Фрай зацепил ногой стул, на котором сидел один из молодых людей, качнулся в их сторону, как пьяный. Фрай не хотел, чтобы другие посетители заметили скандал. Он легко справится с двумя, но не с целой армией, он не собирается драться. Фрай пьяно уставился на парней и прорычал, оскалившись:
— Убери чертов стул с прохода, придурок!
Незнакомец улыбался, ожидая, что пьяница пустится в бестолковые извинения. Оскорбленный, он помрачнел и сузил глаза. Фрай бросил другому:
— Чего ты не возьмешь блондинку? Что ты хочешь от этих двух грязных сук?
Фрай быстро направился к выходу, боясь, что драка начнется в зале. Хихикнув, он шагнул в туманную ночь и двинулся к стоянке вокруг ресторана.
Он уже находился в нескольких шагах от фургона, когда сзади раздался голос:
— Эй! Минутку!
Фрай качнулся, точно пьяный, и повернулся.
— Что-а? — заплетающимся языком промычал Фрай.
Они остановились, эти двое. Коренастый крикнул:
— Какого ты?
— Нарываетесь, козлы? — прохрипел Фрай.
— Свинья! — сказал коренастый.
— Вонючая свинья! — добавил второй, с сильным мексиканским акцентом.