— Да, отвратительные! Брр…
— Хм, я читала о подобных случаях, но все они восходят к древним легендам, мифам, не думала, что мы встретимся с чем-то таким…
Арина перебила подругу:
— Так с чем конкретно мы имеем дело? Вадик выглядел потерянным, несчастным, я беспокоюсь за него!
— Трудно сейчас говорить, но вообще это похоже на порабощение души. Кто-то чрезвычайно сильный захватил его в плен. Пленённая душа не способна действовать по собственной воле, она исполняет приказы хозяина. Вот тут мы и возникает загвоздка, потому что я сомневаюсь, что есть волшебник, который бы нам симпатизировал, спасал от Эклеров, но при этом порабощал Вадима… Странно…
Арина на всякий случай внимательно изучила собственные ладони — не проявились ли случайно узлы и верёвки и у неё:
— Но Вадик ведь не вчера родился, может он как-то почувствовал, что нам грозит опасность и смог помочь?
Гита скептически покачала головой:
— Всё может быть, но я никогда ни о чём подобном не слышала… Раб — есть раб. Гляди! Вот же наша девчонка!
Хрупкое тело одиноко лежало на скамейке. Со стороны можно было подумать, что девочка умерла — выглядела она уж слишком бледной. На детских щеках остались вполне естественные следы от потёкшей из-за слёз туши.
Гита присела у лавочки:
— Бедняжечка, не представляю, через что ей пришлось пройти…
— Как ты думаешь, с ней всё в порядке?
— Понятия не имею, если она слишком долго была во власти эмоции, вполне могла сойти с ума, шизофрения, навящивые идеи, паранойя и всё такое…
— Гита, пожалуйста, не пугай меня, мне и так страшно, — Арина безумно переживала за медиума, — я никогда себе не прощу, если она пострадала из-за меня… Как я могла о ней забыть? Почему не остановила это?
Подруга прикоснулась к бледному виску девочки, та шевельнулась во сне:
— Знаешь, это в высшей степени странно, но наваждение спало, похоже, она просто спит. Не понимаю. Вообще-то остановить это мог лишь тот, кто начал, но… Чертовщина какая-то! Нам поскорее нужно вернуться на базу, Прад должен разобраться… Мы и так много времени потеряли… Давай, разбуди её!
Арина попятилась:
— Я? Почему я? Давай ты, я и так сильно ей навредила! Гита, я не могу!
— Чепуха. Ты же шепнула слово, теперь она послушается лишь тебя, ну же…
Арина дала себе зарок больше никогда в жизни не вмешиваться в чужое сознание, вот ещё один — последний раз и больше никогда! Если бы она была более расторопна и в своё время, как полагается всем юным девушкам, думала не об учёбе, а о поисках мужа и семейном гнезде, девочка вполне могла бы оказаться её дочерью. Юная, тоненькая как тростиночка, она, вероятно, ещё и не поняла на пороге какой огромной, богатой на события жизни стоит. Арине захотелось её защитить. Со всей возможной осторожностью пальцы прикоснулись к виску, на котором сквозь тонкую кожу проглядывала синяя жилка. "Проснись" — шепнула Арина. Девочка абсолютно по-детски несколько раз причмокнула, приоткрыла глаза, села, потянулась, словно очнулась в своей постели, а не посередине городского парка, потёрла правое плечо — отлежала.
— Уф, — с облегчением выдохнула Гита, — она нас по-прежнему не видит и то хорошо!
Арина с умилением наблюдала за медиумом и вновь подумала, что зря они выбрали её — совсем малышка, ей бы свои подростковые проблемы решить, куда там до спасения команды Капитана Прада. Девочка видно осознала, где находится, воровато посмотрела по сторонам, задумалась и неожиданно мечтательно улыбнулась — верно, что-то вспомнила.
Порыв ветра свернулся у их ног в крошечное торнадо, собрал тротуарную пыль.
— Это знак, — указала на него Гита.
— Знак чего? — не поняла Арина.
— Прад вызывает нас на базу или поторапливает. В загробном мире мобильными пользоваться не с руки, поэтому приходится общаться по старинке.
— А как он это делает?
— Не знаю, но будь уверена, он способен и не на такое…
— Слушай, а как мы её доставим? Она ведь не способна в отличие от нас быстро пробежать такое расстояние?
Гита ответила не задумываясь:
— Поедем на метро!
Пока они разговаривали, девочка, вероятно, придумала, как провести остаток вечера, встала и собралась куда-то по своим делам.
Увы, сбыться её планам, было не суждено.
— Поторопись, она уходит!
Арина и сама это поняла, подошла к девочке, прикоснулась к виску, шепнула на ухо: "Метро Электрозаводская".