Слёзы побежали по щекам вниз. Арина отстранилась к окну и почти поверила, что он испугается этого признания и больше не обнимет — ведь обнять — это значит, признаться в ответ, подтвердить, что она не ошиблась в нём.
Вадим не обнял.
Слёзы всё шли и шли. Мимо пролетали деревья, домики — Москва осталась позади.
Арина украдкой обернулась, чтобы запомнить его лицо. Лицо нелюбящего её мужчины.
Глаза ослепила вспышка фотоаппарата. Она заморгала и от удивления перестала плакать. Вадим, широко улыбаясь, прижал её к своей груди:
— Говорят, плохая примета — начинать, что-то со слёз, но ведь у нас всё началось когда-то давно с секса — так что это не про нас. А этот снимок… Я хочу, чтобы это были единственные слёзы в нашем долгом, счастливом, совместном будущем.
Снова обнял. Она прижалась к нему и заревела. Вадим засмеялся, поднял её лицо:
— Глупышка, ну, а теперь, чего ты плачешь?
— Это… Это от счастья, — по-детски заикаясь, ответила она. Улыбнулась сквозь слёзы.
— Развели мне тут мокрое дело! — ухмыльнулся Прад, пристально наблюдавший за ними в зеркало заднего вида. — Я боюсь нарушить интимность ситуации, но напомню: мы едем на задание, а не в свадебное путешествие!
Арина обернулась, увидела Гиту с такими же покрасневшими как у неё глазами и подтёками туши, засмеялась вместе со всеми вместе.
Спустя ещё час, минивэн съехал со скоростной магистрали, и друзья тут же вспомнили все прелести просёлочной дороги. Несчастный автомобиль опасно кренился, будто вот-вот перевернётся, обшивка скрипела, а колёса буксовали в лужах, появившихся благодаря Капитану и его трёхдневному дождю. С другой стороны буйство умытой зелени, разнотравье и запах полевых цветов, подействовали лучше настоя валерианы — друзья забыли о страхах, настроившись максимально решительно. "Чему быть — того не миновать!" — говаривала бабушка Арины.
Дорогой давно не пользовались — этим летом тут вряд ли проезжал хоть один автомобиль. Трава высотой с человеческий рост царапала обшивку, нехотя лезла под колёса. Впереди маячил сосновый лесок. Под тенью нестарых деревьев, ехать стало легче — миллионы опавших еловых иголок, не дававшие колёсам буксовать. Неожиданно перед ними вырос покосившийся забор из сетки рабицы — почти не заметный на общем фоне.
— Приехали! — сообщил Капитан.
— Приехали, — повторила Гита, — но куда?
— Похоже на заброшенный профилакторий или базу отдыха.
— Это пионерский лагерь, — догадался Вадим, показав на две двухметровые плиты, стоящие треугольником, — присмотритесь к рисунку — это же мозаика — вон пионер с пионеркой приветствуют вновь прибывших ребят.
Арина пригляделась — на стеле недоставало половины фрагментов, но действительно угадывались силуэты мальчика и девочки с красными галстуками. Поблизости обнаружились и завалившиеся ворота. В прошлом на них красовалась чеканка в виде пионерского горна в окружении пятиконечных звёзд — теперь сталь заржавела, превратилась из украшения в мусор.
— Дальше идём пешком? — уточнил Эрнст.
— Угу, — Прад выскочил наружу, — повторяю всем ещё раз (вы у меня не из самых понятливых) — это разведка боем… Разведка! Поэтому, как только почувствовали серьёзную опасность — сразу же бегите к машине! Встречаемся здесь! Нам прежде всего нужно разрушить планы врага, по поводу сегодняшнего катаклизма, но для этого, я думаю, будет достаточно демонстрации наших сил. Покажем, что мы готовы и неплохо вооружены, глядишь богиня поумерит свой пыл. И ещё, кое-что. В прошлом я знавал Лелею — жутко своенравная девчонка. Особыми талантами она никогда не отличалась, но уж если что-то решила, то пойдёт до конца. Противник она серьёзный — это вам не призраки с полтергейстом. Я призываю вас быть максимально осторожными!