— Будем считать — ничья.
Друзья согласно закивали головами.
Все трое выбрались на берег, упав на влажный песок. Ночной холод мгновенно подкрался к голым мальчишкам, заставив их крупно задрожать. С этого пологого пляжа, за которым начинался бесконечный луг, противоположный берег казался близким и одновременно устрашающим. Он нависал над миром непроглядной чернотой высоченных деревьев, оскалившись узкой полоской песчаной насыпи.
— Пацаны, зырьте: вон там у кустов!!!
Вадим мгновенно проследил направление, куда указал Вовка и похолодел. Он замер, полностью перестав дышать, дрожать, мёрзнуть — смотрел, но не верил собственным глазам. На краю леса, там, откуда ещё несколько минут назад вышли они сами, сейчас стоял призрачный силуэт. Детали одежды или черты лица отсюда невозможно было рассмотреть, но этого и не требовалось. Живое мальчишеское воображение само дорисовало недостающие фрагменты. Маленькая девочка в летнем платьице до колен грустно смотрела в их сторону, теребя жиденькие косички. Её тело словно состояло из светящейся пыльцы или загустевшего лунного света. Сквозь него проглядывала чернота леса, его края теряли чёткость, растворяясь в воздухе, но так или иначе, это совершенно точно была она — девочка из страшилки.
— Падла… — прошептал Вадим и все трое, не сговариваясь, рванули прочь, подальше от реки и противоположного берега.
На бегу он обернулся, чтобы заметить, как девочка подлетела к их скудным пожиткам и наклонилась, рассматривая чьи-то шорты.
Друзья на максимальной скорости бежали около десяти минут, прежде чем, окончательно запыхавшись, немного согревшись, но самое главное успокоившись, остановились в высокой траве.
— Что… что это такое было? — задыхаясь, проговорил Мишка.
— Я не знаю…
— Вадим, как ты не знаешь? Это ведь ты нам о ней рассказал! Пацаны, это она — девчонка-призрак!!! Костя не соврал!!! — от переполнявших чувств Вовка орал.
— Бли-и-и-ин и что теперь делать? Я никогда ничего похожего не видел… Мне страшно-о-о! — скуксился Мишка, явно собираясь заплакать.
— Успокойся! — Вовка отвесил товарищу несильную пощёчину.
— Ты что делаешь? Совсем охренел?!! — мгновенно пришёл в себя Мишка.
— Зато ты больше не хнычешь!!! — Вовка повернулся к Вадиму, — Космонавт, но как мы теперь вернёмся? Она ведь там… и вещи там…
Вадим не знал. Он давно привык в любых ситуациях сохранять на лице выражение полного спокойствия. Эта способность появилась после драматического развода родителей — со скандалами, битьём посуды, матерными ругательствами. В финале родители делили его, как за несколько дней до этого делили дорогой польский сервант, а чуть раньше — кухонный гарнитур. Он настолько устал переживать и плакать, что впал в спасительный ступор и наблюдал за происходящим словно со стороны, словно это его не касалось. Позже такая способность пригодилась на похоронах бабушки, а потом, когда его принимали в октябрята, а он не выучил ни одного ленинского завета, но серьёзно, в тезисах, доказал приёмной комиссии, что больше других достоин стать октябрёнком. Вот и сейчас Вадим буквально источал уверенность, но под этой маской боялся и истерил не хуже Мишки. Ему очень не хватало пощёчины, чтобы тоже прийти в себя, но Вовка преданно смотрел в глаза, всем видом признавая его негласный авторитет.
Вадим разозлился:
— Что делать, что делать… Снимать штаны и бегать!!! Откуда я знаю?
— Мы и так без штанов, если ты не заметил… — огрызнулся Вовка.
Мишка хрюкнул себе под нос:
— Может письками померяемся?
— Лучше не предлагай — поверь, ты проиграешь, — усмехнулся Вовка, и они дружно засмеялись.
Странно, вроде бы абсолютно неподходящее время и место для этого искреннего добродушного детского смеха, но они хохотали не в силах остановиться, вместе со смехом отпуская в темноту нервное перенапряжение, сковавшее их сознания.
— Хух, — улыбнулся Вовка-Могила, падая без сил на траву, — давайте посидим, отдохнём и что-нибудь придумаем…
— Блин, мне постоянно кажется, что по мне кто-то ползёт! — пожаловался Мишка.
— Бывает такое, забудь!
— А вот призраков не бывает… — в тон Могиле заметил Вадим.
Ребята снова задумались.
— А может быть, нам показалось? — робко предложил Мишка.
— Я читал, что галлюцинации не бывают коллективными. В пустыне, если тебе что-то мерещится, нужно спросить у товарища, видит ли он это: так и проверяют, потому что двоим одно и то же казаться не может, — блеснул знаниями Вадим.