Последователь, наверняка знал бы о вас, искал бы встречи, а не матерился, грозясь зарезать. А предшественник… Как там Максим Леонидович говорил? „Умер, утратил возможности, передумал“. Что не умер — понятно. Утратил возможности? Ну уж нет! Посылает разведгруппы, варит стекло, хоть и посредственного качества, может приказать отполировать дощечку для письма, ну, и прочее.
Значит, передумал, а ваше, сэр, появление стало для него неприятным сюрпризом. Почему? Другой бы на его месте обрадовался. Реакция его на ваше послание не была скоропалительной, имел он время подумать, пока дощечку полировали. И такое резкое неприятие!
Нет, хватит гадать, попробуем собрать всё, что о нем известно и составить, хотя бы в первом приближении, его портрет, как это Шерлок Холмс делал: по одной трости, или часам, или шляпе… У вас же, сэр Майкл, кроме дощечки есть еще и куча побочной информации. Начнем-с.
Пол. Разумеется, мужской. Гарантировать, конечно, нельзя, но все действия предшественника и текст письма несут на себе отпечаток именно мужской психологии. Какой бы крутой оторвой баба ни была, все равно, всё выглядело бы несколько иначе.
Возраст. Не пацан, вроде вас, это точно. У него в подчинении вполне взрослые мужики, налажено какое-то производство и обучение военному делу, проводится какая-то политика, не просто так, ведь, он людей к себе собирает. Да и послание ваше, сэр, отнесли именно ему, а потом принесли от него же ответ. Совершенно однозначно: взрослый, дееспособный, по ЗДЕШНИМ меркам мужик, „первое лицо“ в местной иерархии. Вселялся он, так же, как и вы, в детское тело, значит, ЗДЕШНИЙ его возраст, минимум, лет на десять-пятнадцать больше, чем ваш.
Место жительства. Разгромленное ратнинской сотней языческое капище… Когда ж это случилось-то? Дед говорил, что Лавру было года два, значит, чуть больше тридцати лет назад. Разгромленное тридцать лет назад языческое капище, находящееся к югу или юго-западу от Ратного.
Интересно, „вселение“ произошло именно там, или предшественник перебрался на это место позже? Вообще-то, маловероятно — два „засыла“ и оба в одну и ту же местность. Правда, разброс по времени… Стоп! А если он „вселился“ не там? Тогда, чтобы перебраться на новое место и захватить там лидирующие позиции, надо было уже быть взрослым. Значит, он может быть еще старше, чем вы сначала решили.
Должность, род занятий. А вот это интересно! Границу между реальностью и виртуальностью он сечёт не хуже вас, сэр Майкл, а следовательно, в священном для язычников месте, запросто, мог сделать карьеру волхва! Особенно, если принес с собой ОТТУДА кое-какие полезные знания.
Кем же вы, уважаемый предшественник, были ТАМ? Первое, что приходит в голову, военный. Специфически, сообразно требованиям обстановки, обученный „спецназ“, диверсионно-разведывательная деятельность, маскхалаты… Да и от эпистолярного жанра крепенько несет казармой. Это — серьезно. Если его угрозы не пустой звук, и если народу он вокруг себя собрал достаточно, события могут принять весьма крутой оборот».
Так, вот, и закончилась первая попытка Мишки установить контакт с предшественником. Было это в конце мая, а сейчас, месяц спустя, Стерв предлагает снять заставу на болоте.
— Месяц уже, как никто через болото не шастал, старшина, нет смысла больше стеречь. — Спокойно объяснял Мишке Стерв, сидя возле его постели. — Не придут они больше. Я, было дело, опасался, что заявятся большой силой, даже показал ребятам, как незаметно уйти оттуда можно, но, милостивы Светлые Боги, не довелось.
— Что ж, дядька Стерв, они совсем от нас отступились?
— Не думаю. Скорее всего, другой путь у них есть. Более дальний, чем-то неудобный, но есть.
— Неужели боятся? Пацанов-то?
— Вроде бы, не должны. — Стерв задумчиво потеребил кончик бороды. — По-дурацки у них все как-то в последний раз вышло. Должны же были подумать, что ловушки могут быть. И сбежали, как дети напуганные, даже мешки бросили. Как-то оно всё — охотник шаркнул по полу подошвой, словно гасил окурок и почесал поясницу — не так! Не должно так быть! — Стерв помолчал, задумавшись, и наконец, нашел подходящее сравнение: — Зверь так уходит. К примеру, волк подбирается к стаду, и тут его замечают: собака, там, или пастух. Тут он сразу же в бега и ударяется, хотя мог бы и с собакой справиться, и пастухи… тоже, всякие бывают. Но там-то не звери были, люди, да еще и воины!
— Значит, все-таки, боялись. — Сделал вывод Мишка. — Может быть, не пацанов, а Нинеи? Застава-то на ее земле стояла.
— А что? Может быть! — Сразу же оживился Стерв. — Ночь, дождь, ветер! Идут по земле Великой волхвы, для того, чтобы ей навредить… Дозорных на привычных местах не нашли, ничего непонятно. Жуть! И вдруг: бух, трах! Одного колодой в овраг сшибает, другого из самострела, третий орет, бревном придавленный… Тут, не то что мешок, портки оставишь!
«М-да, не позавидуешь мужикам, прямо, фильм ужасов какой-то. Так и бывает: „Паны дерутся — у холопов чубы трещат“. Один волхв посылает людишек против другого и неизвестно, который из них сильнее… Стоп, стоп, стоп! Как он Нинею назвал?»
— Дядька Стерв, ты сказал: «Великая волхва»?
— Чего? — Стерв придурковато вытаращился на Мишку. — Чего сказал?
— Ты назвал Нинею Великой волхвой. Чем волхва Великая отличается от обычной?
— Так, кто ж знает? — Стерв ухватился за какой-то мешочек, подвешенный к поясу, и принялся сосредоточено соскребывать с него ногтем пятнышко. — Может, она и не Великая вовсе. Люди болтают, языки без костей.
— А что бывает, если два волхва между собой схватятся?
— Откуда ж мне знать? — Стерв пожал плечами. — Это у волхвов надо и спрашивать.
«Всё, закрылся. Теперь ничего не добьешься. Ладно, попробуем по-другому».
— Дядька Стерв, помнишь дощечки, которые я на деревьях развесить велел?
— Ну. — Случайно оговорившийся охотник, стал настороженно немногословным.
— А потом одну из этих дощечек нашли в брошенном мешке.
— Нашли, было дело.
— Так вот: на другой стороне той дощечки, в ответ на мой наговор, было написано заклятье. — Мишка в упор уставился одним глазом в лицо Стерву. — И в заклятье том Нинея помянута.
— И что?
— Смертью ей грозят. Не от ведовства, а от людей — от обычного оружия.
— Э-э! Обычным оружием ее не возьмешь! — Стерв облегченно вздохнул и беспечно махнул ладонью. — Простые люди к ней и близко не подойдут, не допустит.
— А издалека? Стрелу с огнем, к примеру, в дом бросить?
— Не-а! Не выйдет ничего! — Уверенность охотника во всемогуществе Нинеи была непоколебима. — Не допустит она. Я, конечно, не знаю, но может быть, и с десятком Первака так все обошлось потому, что она за ребятишками приглядывала.
«Безнадежно. У Нинеи непоколебимый авторитет. Стерв даже имя волхвы вслух произносить избегает — „она“, „ее“. Что ж делать-то? Зарежут же бабку и внучат не пожалеют. Вот тебе и „обратная сторона медали“».
— Значит, дядька Стерв, не будем Нинеину весь охранять? С болота дозор снимаем и никуда не ставим?
— Да зачем? Если она не захочет, никто и близко подойти не сможет.
— К наставнице ее Яге подошли. Пришли княжьи дружинники с попами и убили.
— Так то — с попами. — Уверенности в голосе Стерва поубавилось, он ёрзнул на лаке и беспокойно огляделся, как будто в горнице мог кто-то прятаться. — Попы, они, конечно… Да еще если не один… — Охотник запнулся и вдруг посветлел лицом. — Не! Не полезет к ней твой тезка! Мне рассказывали: он раз уже к ней сунулся, так чуть живого обратно привезли. Беляна — подружка ее — умолила до смерти не убивать.