- Дядя Никифор, да это шутка, ради праздника. Дозволь объяснить, сами они не догадаются.
- Папаня! Не догадаемся, дозволь! Тебе же и самому любопытно! - Дружно поддержали Мишку "апостолы".
- Шутка говоришь? - Никифор прицелился в Мишку зеленым кошачьим глазом. - Ну ладно, объясняй.
- Все очень просто. Они задумали число, я его не знаю, но мне и не нужно. Я же их заставил отнять задуманное, значит остались только те числа, которые я сам и назвал. А с ними можно уже делать, что захочешь: делить умножать, хоть кренделем закручивать. И кто бы какое число ни загадал, у всех, все равно, результат одинаковый получится. Некоторое время в горнице стояла тишина, а потом…
- Ха-ха-ха, го-го-го! Хитер! Гы-гы-гы, хоть в крендель… Ой, уморил!
Громче всех, почему-то, смеялся дед, впрочем, Никифор с сыновьями не отставали. Участия в общем веселье не принимал только Немой, сосредоточенно вылавливавший из рукава натекшую туда начинку.
- Парни! Никому - ни слова, поняли? - Никифор грозно простер длань в сторону сыновей. - Я своих друзей завтра удивлю! Я им такой крендель заверну! Ха! Я с ними еще и на деньги поспорю! Михайла, половину выигрыша - тебе!
Пользоваться пьяной щедростью и благодушием Никифора следовало, что называется, "не отходя от кассы".
- А друзей-то у тебя много, дядя Никифор?
- Не бойся, Михайла, десяток ногат заработаешь, а то и побольше!
- Это же - полгривны! - Удивился Мишка.
- А может и гривну, а может и две. Ха! Купцы - народ азартный!
- Я тебя, дядя Никифор, о другом попросить хотел, если у тебя друзей много…
- Много? - Не дал договорить племяннику Никифор. - Да половина торжища мои друзья, а как узнают, что вы привезли, так и все друзьями станут.
"Внимание, сэр, клиент дошел до нужной кондиции - себя не контролирует. Или притворяется? Все равно, будем брать тепленького!".
- На торжище у вас скоморохи выступают?
- А как же? Праздник же - Проводы зимы, потихоньку уже праздновать начинаем!
- Кощуны языческие поют, похабщину всякую?
- Ну, - Никифор зыркнул глазами в сторону сыновей. - Не без того, на то и скоморохи.
- А согласятся твои друзья, в уплату за проигрыш, пойти на епископский двор всем скопом, да попросить изгнать языческое непотребство с торга?
- Чего это ты, племяш, так скоморохов невзлюбил?
"Точно! Не так он пьян, как показывает! Впрочем, бизнесмен должен сохранять ясность сознания всегда, особенно тогда, когда его пытаются подписать непонятно на что".
- А ты, дядюшка, любишь тех, кто таким же товаром, как и ты, торгует, да еще задешево?
- Ха! - Никифор пропустил фамильярное "дядюшка" мимо ушей. - Да я бы их… А скоморохи-то чем торгуют?
- Зрелищем, развлечением для людей.
- Да разве ж это - товар?
- Все, за что платят - товар.
- Хм, верно… И у тебя такой товар есть?
"Не держит образ онкл Ник - опять взгляд, как через прицел. Впрочем, и Вы, сэр, хороши - он же опытный купец, наверняка чувствует несоответствия формы и содержания. Тщательней надо, сэр Майкл, тщательней".
- Есть у меня такой товар, дядя Никифор, и получше, чем у скоморохов, но для начала, как и в любой торговле, мне помощь нужна. Так как, сводишь друзей к епископу? Только надо, чтобы не два-три человека, а толпа в несколько десятков.
- Хм, ну, если с работниками… И должников призвать… Да всякая шваль, ради любопытства притащится… А что за товар-то, глянуть бы?
- Всего не покажу - места много надо, да и снасть в санях лежит, но кое-что…
Мишка вышел на середину горницы, вытащил все три кинжала и принялся жонглировать.
- Так не только я, но и Кузька с Демкой умеют. И стоя на ногах, и верхом. А еще можем на полном скаку кинжалы в землю воткнуть, а потом, прямо с седла подобрать. И еще разное, только это на улице надо… Хотя, Андрей, передвинь-ка на угол стола подсвечник!
Дождавшись, когда Немой поставит свечу и отодвинется, Мишка отошел в дальний угол и метнул оттуда кинжал. Отточенное до бритвенной остроты лезвие срезало фитиль и свеча погасла, клинок воткнулся в бревенчатую стену горницы.
- Ну, Корней Агеич! - Никифор развел руками, смахнув на пол погашенную Мишкой свечу. - Нет слов! Внуки у тебя…
- Учим молодежь помаленьку. - Дед был сама скромность. - Мы же ратное сословие, Михайла вот, уже в восьмом колене. Пращуры наши еще с князем Олегом на Царьград ходили.
- А как бы все целиком посмотреть? - Невооруженным глазом было видно, что Никифор загорелся идеей. - С конями, там… и со всем прочим.
- А место огороженное шагов двадцать шириной найдется? - спросил Мишка.
- Огороженное?
- Ну, чтобы лишних глаз раньше времени не было.
- Огороженное… огороженное… - Никифор задумчиво потеребил кончик бороды, потом, что-то вспомнив, встрепенулся. - Ха! У меня же один амбар лодейный пустой стоит - ладья до ледостава вернуться не успела. Подойдет?
- Глянуть бы. - Ладейных амбаров Мишка ни разу в жизни не видел, и что это такое мог только догадываться.
- Пошли!
Никифор с пьяной решительностью поднялся из-за стола, его тут же повело в сторону, но Немой одним мощным движением руки вернул хозяина на место во главе стола.
"Все- таки, пьян, но умеет сохранять разум. Серьезный мужик".
- Завтра! - Никифор хлопнул ладонью по столу, так, что подпрыгнула посуда. - Михайла, слышишь, прямо завтра достанешь свою снасть и пойдем в ладейный амбар, а там… посмотрим. Но я своему слову хозяин! Если сказал: помогу, значит помогу!
Эллинг для купеческой ладьи, именуемый лодейным амбаром, оказался сооружением неказистым, но просторным, во всяком случае коней по кругу в нем запустить вскачь было можно. Мишка, хоть и слышал, что арены цирков во всем мире имеют одинаковый диаметр, точных размеров не знал, но имеющиеся двадцать шагов его вполне устроили.
Работники Никифора быстро расчистили середину помещения, а Мишка с близнецами воткнул по кругу колышки и натянул между ними веревку с привязанными к ней тряпочными лоскутками.
- Это зачем? - Никифор, хоть слегка и маялся с похмелья, проявлял к приготовлениям живой интерес. - Зачем тряпки-то?
- Чтобы лошадям видно было как скакать. Андрей, Кузьма, Демьян! Готовы?