Перелом в образовании Екатерины Романовны произошел во время болезни, когда ей было тринадцать лет. Не имея других развлечений, она погрузилась в серьезное чтение и размышления. Это и сформировало ее личность (а в пятнадцать лет она уже вышла замуж, и ей стало не до учебы).
После этого знаменательного события юная княгиня долго оставалась при русском дворе одной из двух женщин (второй была великая княгиня Екатерина Алексеевна, будущая императрица Екатерина II), которые вообще регулярно читали книги.
Менее родовитые современницы Дашковой вплоть до начала XIX века далеко не всегда могли похвалиться хоть каким-то образованием.
Отец Э. И. Стогова говорил ему: "А на что, братец, женщине грамота? Ее дело угождать мужу, кормить и нянчить детей да смотреть в доме за порядком и хозяйством, для этого грамота не нужна; женщине нужна грамота, чтобы писать любовные письма! Прежде девушка-грамотница не нашла бы себе жениха, все обегали бы ее, и ни я, ни отец мой не знали, что твоя мать грамотница, а то не быть бы ей моею женою". Такой взгляд был весьма распространенным в дворянской среде. В семье Стоговых обе бабушки были неграмотны, а мать его выучилась писать самоучкой — тайком от родных пряталась на чердаке и копировала с печатных страниц.
Знакомую нам А. Е. Лабзину выучили только читать, молитвам и рукоделию.
Немногим лучше обстояло дело и в более знатных, чем у Стогова и Лабзиной, семьях. По словам Е. П. Яньковой (вторая половина XVIII века): "Все учение в наше время состояло в том, чтоб уметь читать да кое-как писать, и много было очень знатных и больших барынь, которые кое-как, с грехом пополам, подписывали свое имя каракулями". С подобными случаями мы уже встречались выше.
Даже пропагандистские усилия императрицы Екатерины II, стараниями которой в недавно открытом Смольном институте обучали по солидной научной программе, включавшей два языка, словесность, математику, физику, не говоря уже о "приятных искусствах", долгое время не давала результатов. Лишь после нескольких выпусков, когда бывшие институтки заняли довольно заметное (в процентном отношении) место в обществе, русская знать (о других слоях сословия речь поначалу не шла) стала, скрепя сердце, нанимать гувернанток для обучения "наукам" и девиц тоже.
Любопытно, что первые выпускницы Смольного оказались очень востребованы на брачном рынке именно как образованные девицы. Их охотно брали в жены мужчины, претендующие на "любовь к изящному" и склонные к литературным занятиям. На смолянках были женаты Г. Р. Державин, А. Н. Радищев, архитектор и поэт Н. А. Львов, поэт А. А. Ржевский и другие замечательные современники.
И все же собственно ученость в женщинах-дворянках действительно была никому не нужна. Целью воспитания и образования девочки было и оставалось прежде всего удачное замужество, а при такой цели умение танцевать было много важнее умения решать арифметические задачи.
В итоге получались дамы, у которых "научное образование, как у всех дочерей знатных придворных особ и всех богатых людей высшего дворянства, ограничивалось только умением говорить хорошо по-французски, написать по-женски довольно правильно письмо, записочку на этом языке, с совершенным незнанием русского языка или весьма плохим умением говорить на отечественном языке. Что касается до наук, то они, по слухам, знали названия некоторых из них и могли рассказать кой-что о бывшем французском дворе Людовика XVI в Париже, о Лондоне, Вене и Берлине по сведениям, тоже по слухам приобретенным".
Постепенно, как и в случае с мужским образованием, сложилась модель, которой через какое-то время (два-три десятилетия) стало следовать и среднее и низшее дворянство.
На среднем уровне девочка должна была иметь хорошие манеры, знать, сколько требуется в светском обществе, французский язык, немножко музыку и уметь грациозно танцевать; писать, читать по-русски и уметь считать столько, сколько нужно для домашнего хозяйства. Иногда к этому добавлялись начатки рисования и кое-какие сведения из Закона Божия, французской литературы, географии и европейской истории. Остальное добиралось опытом: у ключницы учились хозяйству, у няньки — воспитанию детей, у деревенской повитухи — домашней медицине. Большинство дворянок вплоть до 1840-1850-х годов продолжало писать по-русски с ужасающими ошибками.