– Далее следует непереводимая игра слов, – пояснил «медбрат». – А, вот еще:
«Вы можете орать тут хоть до ночи, а я все-таки пойду, помогу Вонючему Дыханию. Может, повезет, так словим менталку; Вонючее Дыхание уж очень хвалил – вкуснее, говорит, не пробовал».
«А молодая менталка-то? Сочная?..»
«Вдвоем с Хорошим Настроением сливали, – и то не пересохла!»
«Не может быть! У Настроения насос в мозгу двоих стоит!»
«Клянусь Камнем Для Вырывания Сердец!»
«Так что же мы стоим?! Там не только для твоего зятька хватит! Пошли, найдем эту ягодку!»
«Здесь неподалеку; слева от дороги…»
Толпа снялась с места и, сотрясая землю, погромыхала за тестем Вонючего Дыхания.
– Жаль, – сказала принцесса. – Интересный разговор прервали…
– Жаль, – подтвердил Порнов.
У него был свой интерес; страсть как хотелось посмотреть на бокс этих многоэтажных громил.
23. ВОЗВРАЩЕНИЕ
– Что-то такое я подозревала, – продолжала Мич. – Но все-таки не думала, что дело зашло так далеко… Потеряли планету, сестрицы-козлицы!!!
– Ты это о чем? – не понял Порнов.
– О том, что мне не повезло с родней, – уклончиво ответила Мич. – Как там другая пара наших воздушных шпионов?
– Летят, перелетные птицы, – посмотрел на пульт Порнов. – Кстати, о птичках: при чем здесь родня?
– Сейчас сам поймешь, – продолжала темнить Мич. – «Медбрат», можешь наложить их маршрут на карту нашего пути?
«Медбрат» тотчас выполнил требуемое, и на дисплее перед Мич выскочила разноцветная картинка.
– Вот, смотри, – сказала Мич Порнову. – Красная линия – наша трасса, синяя – подземный штрек… Не правда ли, забавное совпадение?!..
– Чего меня за мелкого держать, – слегка обиделся Порнов. – Так бы сразу и сказала: «Порнов, мы вовремя смылись оттуда! Скоро дядя Ас пожалеет, что не отправился вместе с нами…»
– Глубина штрека такова, – продолжила Мич, – что монстры смогут подобраться под космопорт практически незамеченными. Вряд ли кто из простых менталов их учует; что до дяди Аса, так он не отпустит сиськи своей новой подружки, даже если подкоп разверзнется прямо под ним. Я так поняла – единственное, что их сейчас сдерживает, – так это присутствие на планете моей сестрицы; у нее-то нюх на этих кровососущих не хуже моего. Кроме того, на ее крейсере достаточно излучателей, чтобы в случае нападения на космопорт нанести этим вампирам серьезные потери. Но стоит ей только покинуть планету, как в штрек хлынет толпа монстров, и – пиши пропало!
– Очень интересно, – расстроился Порнов. – А я как раз рассчитывал отсидеться под землей, пока она там гостит.
– Конечно, можно попытаться спрятаться в вентиляционном тоннеле. Но я боюсь, не выдержу присутствия этих тварей так близко Хватит с меня и предыдущего изнасилования; до сих пор в себя прийти на могу. Так что, брат Порнов, все же правда оказалась на моей стороне – из этого капкана нам живыми не выбраться.
– Если уж быть честными до конца, – с неохотой заметил Порнов, – то ты противоречишь сама себе. Помнишь, что ты сказала там, на шоссе, когда вот также пыталась сеять панику на корабле?!
– Никогда я не пыталась ничего сеять! – возмутилась принцесса. – Я лишь отражала объективную реальность, не более… И что же я там сказала?
– Что тебя, попадись ты в руки своим сестренкам, ожидает тюрьма! Согласись, это выгодная альтернатива мучительной смерти от лап этих ублюдков.
– Ты не совсем точно воспроизвел сказанное, – заметила Мич. – Тюрьма мне светит только в том случае, если сестрицы не сумеют подставить меня и уничтожить чужими руками; тех же монстров, например. Ну и кроме этого – для тебя шансов выжить вообще нет!
– Можно подумать, что здесь у меня их больше…
– Если ты хочешь посоревноваться в благородстве, – прищурилась Мич, – то ты уже проиграл. Как-никак я королевская дочь!
– Куда уж нам, – протянул Порнов с сарказмом. Однако в самом укромном местечке его души тихонько прозвенел колокольчик искренней радости.
Как бы ни мимолетно и неглубоко было это чувство, Мич выловила его из общего снисходительно-насмешливого тока мыслей.
– Ты, конечно, ждал от меня другого, – с досадой сказала она. – Я должна была с готовностью ухватиться за эту столь щедро протягиваемую соломинку. Мерси! Прибереги ее для себя, – тебе она гораздо нужнее.
– Но разве мы прилетели сюда не для того, чтобы потратить мои лишние жизни? – невинно осведомился Порнов.
Раньше бы и эта фраза, и тот тон, которым она была произнесена, обязательно бы возмутили Мич. Но сейчас она отреагировала на выпад Порнова неожиданно даже для нее самой; закусила губу и, наклонив голову, спрятала глаза за вуалью упавших на лицо волос. Пальцы ее рук сплелись; ногти глубоко вошли в кожу; всегда прямая спина ее сгорбилась. Плечи затряслись, и всхлип, длинный, разорванный, с судорожным втягиванием воздуха раздался в тишине кабины.
В подкорку Порнову остро вошло воспоминание: осень; холодно и грязно; воробей на кормушке у окна нахохлился, пытаясь согреться. Ежедневная кормежка по неведомым ему причинам все откладывалась и откладывалась; воробушек терпеливо ждал. Юный Порнов тогда поленился открыть запечатанное на зиму окно и, если не насыпать корма, то хотя бы убрать кормушку. Ветер с крупинками снега резал маленькое тельце воробья, но тот все надеялся на что-то; топорщил свои тонкие серые перышки и никак не улетал…
Порнов почувствовал, что и сам сейчас заревет.
«Этого еще не хватало!»
И чтобы что-то сделать, быстро вылез из своего кресла, уселся на пол у ног Мич и положил голову ей на колени; так часто делают собаки, когда хозяин в тоске и печали.
Горячая слеза спикировала сверху на его скулу; он еще крепче вдавил щеку в гладкую кожу ее ноги.
– Не плачь, – сказал он глухо. Жалость и нежность захлестывали его. – Ну что ты; я не хотел…
– Не пытайся меня жалеть, – пробилось сквозь слезы, – это не твое; это – наведенное. Мне стало так себя жалко. – Сейчас я приду в себя – и все пройдет…
– Глупости, – сказал он. – Ничего не пройдет; не надо ничему проходить; пусть все останется так.
– Я не могу жалеть себя вечно, – всхлипывала девушка.
– И не надо, – Порнов осторожно потерся небритой щекой о голень возле своего носа, – это я беру на себя…
– Если ты говоришь правду – зачем тогда ты сказал про «тратить жизни»?
– Будто я знаю… Словно за язык кто-то потянул.
– Наверное, это после того, как я тебя в замке подставила. Нет, нет, не возражай! Ты сам этого не осознаешь – но я могу читать подсознание. Может быть, ты и прав; я в тот момент почему-то решила, что тебе ничего не стоит отдать за меня жизнь… Тьфу, не то; не то чтобы ничего не стоит, а что ты поймешь меня и сам. В общем, это будет и твое решение.
– В общем-то, так все и произошло, – Порнов все не решался оторваться от ее коленки; возникла и стала оформляться легкая неловкость – они уже достаточно успокоились для этой позы. – Единственно только – я не успел все хорошо прочувствовать…
Тут Порнов почувствовал, как ее руки влекут его кверху; тело его перестало ему повиноваться; он безвольно подчинился. Блестящие мокрые глаза Мич горели колдовским огнем; он жег и плавил рассудок; Порнов мигом почувствовал себя беззащитно голым; право, это было очень неловкое чувство. И он бы отвел глаза – если бы во взоре Мич было еще что-либо, кроме мольбы и надежды.
– Скажи мне, что я не виновата, – прошептали ее губы. – Скажи, что я ошибаюсь…
– Ты не виновата, – сказал Порнов. – Верь мне – и я сделаю все, что ты хочешь.
И не успела Мич ничего сказать, как он быстро и нежно припал поцелуем к ее губам.
«Нельзя! – словно пожарный транспарант вспыхнул в голове Порнова. – Я не могу тебе этого позволить! Я принцесса…»
«Если нельзя, но очень хочется – то можно, – подумал в ответ Порнов, чувствуя, как раскрываются и тают такие твердые вначале девичьи губы. – Я люблю тебя!..»