— Хорош, кончай болтать, — махнул он Овчинникову и, подождав, пока тот усядется в свою тачку, тронулся.
Оксана выскочила из дома, едва завидев их машины.
— И где же Юра? Толик, Алексей, вы ведь нашли его?!
Кис слегка растерялся. Откуда она… А-а-а, Толик ведь жене позвонил! Ну, ясно.
— Анюта мне рассказала, — возбужденно говорила Оксана, и на лице ее снова проступили красные пятна. — Она сейчас подъедет, Толь, ее маме лучше! Мы отпразднуем эту новость! Боже милостивый, спасибо тебе!
Алексей не был согласен с такой адресацией благодарности, но спорить не стал.
— Но где же Юра, где он? Мы можем поехать нему? Прямо сейчас?
— Оксанк, мы пока не знаем… Пойдем в дом, мы тебе все объясним, — и он покосился на детектива: призрак любовницы омрачал радость.
— Да, пойдемте в дом, пойдемте! Я сейчас стол накрою, и Анюта подтянется, закатим пир!
— Я очень рад, что нам удалось… — начал было Алексей, но решил не соперничать с «божьей милостью» и смял фразу, — рад, что нашелся Юрин след. — Но на ужин я, к сожалению, остаться не смогу, мне придется откланяться: дела.
— И слышать не хочу! — вскричала Оксана, ухватила детектива за рукав куртки и буквально потащила к дверям. — Такое событие, и все благодаря вам!
Детектив усмехнулся: эта трактовка ему нравилась больше.
— Мы должны вместе отметить! — сыпала восклицаниями Оксана. — А хоть позвонить Юре можно?
Они уже вошли в дом, остановились в гостиной.
— Давайте присядем, — предложил Алексей. Оксана насторожилась. Казалось, даже ухом повела, как кошка. Но послушно села, сплетенные руки положила на колени.
— Итак, как вы уже знаете от Ани, мы обнаружили следы Юры в деревне у одной бабушки, Марии Тихоновны, — начал Кис. — И вы также знаете, что после ранения у вашего мужа случилась потеря памяти.
Оксана кивнула.
— Как вы и предполагали…
— Да. Юрий добрел до дома Марии Тихоновны, она поначалу приняла его за своего племянника… — повествовал Алексей.
— Погоди, давай расскажем по порядку! — встрял Овчинников. — Как мы его искали, как нашли…
Понятно, Толе нужна его «минута славы». Да только Оксане все это по барабану. Ее интересует исключительно то, что напрямую связано с мужем, а не с этапами умозаключений сыщиков.
— Толик, — нерешительно проговорила она, — расскажешь потом, а? Сейчас, если можно, про Юру… Его там уже нет? У этой старушки?
— Он прожил у Марии Тихоновны два месяца. Но в начале декабря он… Слышь, Толик, надо телефон на зарядку поставить, — вспомнил Кис.
— А, да, черт, забыл совсем. Оксанк, шнур от Юриного айфона где, не знаешь?
— Это Юрин? — вскочила Оксана и, взяв в руки мобильный, любовно его погладила. — Он его у бабушки оставил? Шнур должен быть в кабинете, в первом ящике письменного стола слева, посмотри, Толь. Так что же случилось в начале декабря?
— У него воспоминания стали всплывать. Но какие-то давние. Так часто бывает при амнезии: сначала возвращаются более ранние по хронологии события. И у Юры вдруг забрезжило в памяти, что он живет в Москве. Он собрался и ушел от Марии Тихоновны, которая его приютила.
— Толя, свози меня потом к ней, я отблагодарю за то, что заботилась о моем Юрке! — воскликнула Оксана. В голосе ее послышались слезы.
Алексей, который по роду деятельности сталкивался исключительно с бедами человеческими, знал, как несчастье изматывает нервы, как разрушает здоровье, обессиливая тело и дух. Одно из последствий этих разрушений — депрессия и повышенная склонность к слезам. Ему самому не пришлось пережить подобное (к счастью!), но у близкой подруги беда пару лет назад приключилась: она потеряла сына. И Алексей видел, как в мгновенье ока всегда спокойная, улыбчивая женщина превратилась в скорбную, с постоянными слезами на глазах «Пьету». Ту «Скорбящую» Микеланджело, которая произвела на них с Александрой сильнейшее впечатление в соборе Святого Петра в Ватикане… Надо отдать должное Оксане: она изо всех сил старалась держаться и не плакать.
— Но куда же Юра отправился? По какому адресу?
— К сожалению, Мария Тихоновна не знает. Он вспомнил некую Катю. В вашей орбите есть такие?