– Жду от вас подробнейшего отчёта, – буркнул Карсс. – По минутам. Кто, где, когда и как? Это понятно?
– Так точно. Завтра же предоставлю. Разрешите идти?
– Идите.
Эркке Адальм уже дошёл до дверей, когда Карсс негромко сказал в его прямую спину:
– Подождите.
Эркке остановился, повернулся всем телом:
– Слушаю.
– Не завтра, – сказал Карсс. – Сегодня вечером.
В глазах контрразведчика, прежде чем отвёл их в сторону, мелькнула растерянность, сменившаяся сильнейшим раздражением.
«Вот теперь правильно», – подумал Карсс.
– Есть, – коротко кивнул Эркке. – Что-нибудь ещё?
– Всё. Свободны.
И вот она, эта трудная минута, – Карсс Оргом смотрит, как стремительно удаляется от Пирамиды космический корабль с оставшимися в живых людьми на борту и пытается быстро решить, что ему делать.
Варианта, как это чаще всего и происходит, всего два.
Первый: всех убить.
Второй: позволить им уйти.
Пискнул сигнал срочного вызова, и на экране возникло недовольное лицо Первого Советника императора «южан» Леслата Пятого Гридле Миммера. Был он старше Карсса на десяток лет, жирен, нагл и предельно циничен. Ходили слухи, что свой высокий пост Гридле получил не за выдающийся ум или уникальные аналитические и организационные способности, а из-за умение угодить Императору в его самых низменных сластолюбивых потребностях. После смерти жены, случившейся семь лет назад, Леслат Пятый, судя по тем же слухам, ударился во все тяжкие и с одинаковой благосклонностью принимал у себя доставляемых ему Первым Советником девочек и мальчиков в возрасте, едва дотягивающем до категории «юность». Однако на людях он появлялся только со зрелыми фаворитками-любовницами. Во всяком случае, достигшими совершеннолетия. Поэтому слухи оставались слухами.
И, как бы то ни было, все знали, что единственную свою двенадцатилетнюю дочь, принцессу Ченри, Император очень любил, души в ней не чаял, пылинки сдувал и очень боялся пасть в её глазах и потерять свой отцовский и императорский авторитет.
– Земляне уходят, – сказал Гридле Миммер. – Ты намерен что-нибудь предпринять?
– Что именно?
– Например, сжечь их. Пирамида же на это способна?
– Наверняка. Но я не могу отдать такой приказ.
– Почему?
– По техническим причинам, – соврал Карсс. – Мы здесь пока не полные хозяева.
– Тогда прикажи сделать это Ттафу Монджа. Надеюсь, у имперского линкора «Ярость Севера» хватит огневой мощи?
– Все меня сегодня так и норовят обидеть, – скучным голосом произнёс Карсс. – День, что ли, такой… У вас тоже, кажется, есть линкор. Вот и пошли его. Если, конечно, ему хватит огневой мощи.
– Давай вместе, – пожевав губами, предложил Гридле.
– Нет уж, – покачал головой Карсс.
– Испугался?
– Примитивно, Гридле, – поморщился Карсс.
– А, ну да, я и забыл, у тебя же там, наверное, друзья, – ухмыльнулся Первый Советник.
– Думай, что хочешь. Но лучше всего о том, что ты скажешь Императору, если эта морская раковина огрызнётся. Больно.
– Она может?
– Да я сам не знаю пока, – опять соврал Карсс. Он уже знал. «Раковина» и впрямь могла огрызнуться, но против имперского линкора она не тянула. Класс не тот. Если, конечно, верить Циле Марковне (Карсс решил, что переименовывать Центральный Мозг Пирамиды не имеет смысла).
– Ясно, не хочешь рисковать.
– А зачем? Пирамида в наших руках, и это главное. Пусть летят, куда хотят.
– Кстати, я слышал, что двоих удалось взять живыми?
– Тебе-то что?
– Ну как же. Вся добыча у нас теперь общая. Пирамида и всё, что в ней. Забыл?
Красс ничего не ответил. Молчал и смотрел на Гридле. Так в последний месяц осени смотрят из окна глайдера на унылые холмистые равнины старушки Пейаны, расположенные к югу от древней столицы Северного континента.
Гридле не опустил глаз. Однако изобразил на лице широкую открытую улыбку.
– Ладно, – сказал он. – Сам с ними возись, мы не претендуем. Кстати, команда наших инженеров, техников и навигаторов уже землю роет, жаждет добраться до чудес Пирамиды.
– Наши тоже, – сказал Карсс. – Пусть ещё немного потерпят. Спецназ должен убедиться, что здесь полностью безопасно. Кстати, сам-то ты не хочешь глянуть на эти чудеса?
– Спасибо, мне пока и здесь хорошо, – ухмыльнулся Гридле. – Перегоним игрушку на Пейану, там и полюбуюсь.