Постоянная политическая «грызня» эмиграции была на руку японцам, имевшим свои виды на русское население Маньчжурии в планах дальнейшей экспансии на материке. Японцам был нужен не столько политический союзник в лице эмиграции, сколько управляемое и послушное сообщество, принявшее идею «императорского пути» (ван дао) – направляющей, созидательной силы Японии в развитии Восточной Азии, и готовое к ее реализации под руководством Японии.
Японские власти были заинтересованы в консолидации русской эмиграции в Маньчжурии, поэтому, когда процесс объединения эмиграции из-за многочисленных внутренних противоречий зашел в тупик, японцы его возглавили и завершили. Согласно секретным сводкам Иностранного отдела ОГПУ, в конце 1934 года состоялось инициированное японцами совещание представителей основных политических сил русской общины Маньчжоу-го, в результате чего было принято решение о создании русского отдела «Дайнихон сейгидан» («Великого японского союза справедливости»), общественной организации, основанной на принципах «классового мира» и паназиатизма. Русский отдел «Дайнихон сейгидан» получил название «Русское национальное объединение борьбы за правду».[43] Создание этого объединения стало решающим шагом к организации в декабре того же года Бюро по делам русских эмигрантов в Маньчжурской империи (БРЭМ), эмигрантской администрации, ведавшей всеми сферами жизни русской общины Маньчжоу-го. В качестве «вождя» русской дальневосточной эмиграции японцами был выдвинут тесно с ними связанный атаман Г. М. Семенов, фигура которого была весьма непопулярна в широких кругах эмиграции.
Политические силы, принявшие непосредственное участие в оформлении Русского национального объединения борьбы за правду, были представлены легитимистами во главе с генералом Кислициным, казаками, признавшими верховенство атамана Семенова (Союз казаков на Дальнем Востоке), и фашистами (ВФП).[44] Представители этих же организаций заняли господствующее положение в руководстве БРЭМ: Родзаевский возглавил 2-й отдел, Бакшеев – 1-й, Гордеев и Грассе, члены Казачьего союза, – 3-й и 4-й, Кислицин после создания 7-го отдела стал его главой. Нужно отметить, что уже не безызвестный нам полковник Я. Я. Смирнов принял активное участие в организации БРЭМ и занял должность начальника канцелярии Бюро.
Эмигрантские организации, не желавшие играть по предложенным японцами правилам, оказались под пристальным вниманием японских спецслужб. В начале 1935 года ряд крупных политических фигур эмиграции были высланы из Маньчжоу-го. Прекратили свою деятельность Харбинский отдел РОВС, несмотря на все умение генерала Вержбицкого, по словам Дитерихса, лавировать,[45] Восточный Казачий союз, Партия младороссов. После «предательства» генерала Кислицина произошел раскол в легитимистском движении, и оно крайне ослабло. Дальнейшая политическая консолидация эмиграции привела к сохранению в 1938 году только двух идейно-политических образований – Российского фашистского союза и Монархического объединения, включившего в себя остатки организаций монархического толка. Монархическое объединение возглавил тесно связанный с Военной миссией идейный противник фашистов Б. Н. Шепунов.
После организации БРЭМ контроль над военной эмиграцией осуществляли созданный летом 1935 года в качестве 7-го отдела Бюро Дальневосточный союз военных в Маньчжурской империи (ДВСВ), возглавляемый генералом Кислициным, и Союз казаков на Дальнем Востоке (ДВСК), объединивший в своих рядах все казачье население Маньчжоу-го. Учету в этих организациях подлежали все бывшие военнослужащие, сотрудники охранных отрядов, молодежь, получившая военная образование.
Дальневосточный союз военных стал своеобразным наследником РОВС и КИАФ в организации русского военного образования за рубежом. Военно-учебный отдел Харбинского округа ДВСВ имел в своем составе военное (юнкерское) училище, учебную команду и повышающие курсы для старшего комсостава.
45
Архив Музея русской культуры. Ф. А-43-1. Русские эмигранты на Дальнем Востоке. Кор. 3. Папка. Дитерихс – Миллер.