Розенкранц лихорадочно рванула пистолет из кобуры, не успевая найти застежку. Когда охранники подбежали, она оставила бесполезные попытки достать пистолет и схватилась за помятую ударом мультимельту, лежавшую на полу рядом. Оружие было слишком тяжелым для нее, и Розенкранц просто повернула стволы мультимельты к противнику и нажала спуск.
Охранники, утратив свою смелость, резко остановились прямо перед стволами мультимельты. Ожидаемого гула выстрела не послышалось. Вместо этого тяжелое оружие издало странное пыхтение и заискрило. Пыхтение перешло в угрожающее рычание, мультимельта вдруг стала очень горячей. Бросив щиты, охранники рванулись обратно в свою нишу. Розенкранц могла спрятаться только в одном месте: в камере. Снова метнувшись по коридору, она успела захлопнуть дверь камеры, когда пирум-прометиевый резервуар мультимельты взорвался.
Дракониевый сплав выдержал взрыв, но от страшного жара дверь деформировалась и ввалилась в камеру. Розенкранц увидела из камеры оплавленный керамит стен коридора. Выглянув, девушка заметила, что охранников взрывом стерло с лица планеты, а Прид уже мчится к выходу из блока.
Перед дверью блока стояла Сестра Битвы в горностаевом плаще. Смахнув с глаз пряди угольно-черных волос, она нажала кнопку сигнала тревоги. Прид взревел, увидев, что дверь позади нее захлопнулась, и еще быстрее помчался по коридору. Вопли сирен разорвали воздух, на потолке тревожно замигали лампы. Сестра Битвы схватилась за пистолет в кобуре, но передумала и вместо этого извлекла из ножен искусно выполненный силовой фальшион.
Взмахнув сияющим клинком с отработанной четкостью, она приготовилась встретить противника ударом снизу вверх, выпустив ему кишки. Но Прид не остановился. Он продолжал бежать, словно собирался промчаться прямо сквозь дверь. Врезавшись в Сестру Битвы с силой поезда, Прид вбил ее в бронированную дверь своим огромным телом, и задержался на мгновение, убедившись, что воительница испустила последний вздох. Ее шея была сломана, силовой клинок выпал из вывернутой руки. Удовлетворенно рыкнув, Прид отодвинулся, позволив изломанному телу сползти на пол.
Архиерей подхватил силовой меч, в это время Розенкранц вышла в остывающий коридор.
- Выпускай штурмовиков из камер! – заорал священник, перекрикивая вой сирен.
- А дверь?
- Возможно, сейчас ее уже заварили снаружи, - с сожалением сообщил Прид.
- Тогда нам повезло, что я пробила дыру в полу.
Флайт-лейтенант Декита Розенкранц сделала последнюю глубокую затяжку, прежде чем раздавить лхо-сигарету о трап носком ботинка. Вздрогнув от ледяного воздуха дока, проникавшего сквозь застежки ее летного костюма, она нажала кнопку вокса на корпусе.
- Шеф, расскажи, что за груз. По крайней мере, я буду знать, чего тут дожидаюсь.
Несколько секунд никто не отвечал. Лишь сонно мигала контрольная лампа вокса.
- Шеф, подними свою задницу.
В воксе зашипели помехи, прежде чем раздался характерный протяжный голос Нолза, начальника команды обслуживания:
- В инфопланшете указан один пассажир.
На фоне его голоса Розенкранц явно расслышала звуки карточной игры.
- Ни техники, ни боеприпасов?
- Я, возможно, не самый умный тут, но читать все-таки умею, кэп.
- Хорошо, шеф, видишь маленькую серебристую кнопочку с надписью «кабина»? – педантично спросила Розенкранц. – Я хочу, чтобы ты нажал ее и сказал Бенедикту включить подачу топлива. Я дам нашему грузу еще две минуты, после чего взлетаю. Как думаешь, справишься?
- Ты прямо-таки придала моей жизни смысл, которого мне так не хватало, кэп.
Розенкранц отключила вокс и прошлась вдоль борта самолета. Задержавшись под топливными баками, она с удовлетворением услышала бульканье прометия. Вытянув руку, девушка погладила фюзеляж самолета. «Вертиго» была «Валькирией» модели «Призрак» - транспортно-боевым самолетом. Она обладала зловещими очертаниями и угрожающим видом своих собратьев «Валькирий» и «Стервятников», и даже более того, но было и что-то обнадеживающее в ее раздутом фюзеляже и грохочущих четырех двигателях. В отличие от других моделей «Валькирий» эта была сконструирована для перевозки небольших машин и легких орудий. Неопытный глаз мог принять ее за обычную рабочую лошадку Гвардии. Она в действительности и была таковой, но одновременно и чем-то гораздо большим. Она грубо ощетинилась стволами пушек с ленточной подачей и контейнерами с ракетами, орлиные очертания ее отсека кабины напоминали катачанскую птицу ужаса, замахнувшуюся огромным клювом, чтобы убить добычу. Она была безупречной.