- Это Кафедральный собор Артеллус: религиозный центр Культа Механикус на Иллиуме. В нем находится крупнейшая святыня достославного Омниссии на планете, и, кроме того – четыре лазера орбитальной обороны: по одному в каждом шпиле. Тактическая и религиозная значимость Артеллуса подчеркивается тем, что его охраняет почетная гвардия из двухсот скитариев, а за адамантиевыми воротами собора несет стражу «Мортис Максимус» - титан типа «Полководец». Около шестнадцати часов назад связь с собором и титаном была потеряна. На такой случай у гарнизона скитариев есть приказ оборонять собор любой ценой как можно дольше. Последние сведения подтвердили, что «Мортис Максимус» не может двигаться и, вероятно, выведен из строя. Разумеется, генерал-фабрикатор обеспокоен ситуацией с «Мортис Максимус», но экипаж титана – сам по себе ценный ресурс и может быть переведен на другую божественную машину, если позволят обстоятельства. Генерал-фабрикатор желает, чтобы экипаж был эвакуирован в целости и сохранности.
- Как толпа чернорабочих могла вывести из строя титан? – воскликнул Криг, не скрывая недоверия.
- Удачное попадание? – предположил майор, явно издеваясь.
- Вы хоть читали данные разведки?
- А у вас есть данные разведки? – голос Мортенсена сочился презрением.
- Возможно, «Мортис Максимус» был выведен из строя на своей базе, вместе с другими титанами, - предположил Засс, надеясь, что эта гипотеза немного охладит явно накалявшуюся атмосферу между Кригом и Мортенсеном.
- Или, может быть, нас там ожидает псайкер альфа-уровня, - процедил сквозь зубы комиссар. – Или что-то похуже.
- Вы явно новичок в этих делах, поэтому я объясню для вас попроще, - ядовито произнес Мортенсен. – Если бы там было хоть какое-то доказательство скверны варпа или влияния Губительных Сил, вольскианцы уже сообщили бы об этом. Уж поверьте мне. Эти ребята даже задницу не подотрут, не составив рапорт.
- Это лучше, чем подтираться данными разведки, что, похоже, является обычной практикой в вашем «Отряде Искупления».
- Слушайте, кадет-комиссар, - прорычал Мортенсен. – Если вы считаете, что сложности этого задания превосходят ваши способности, каковы бы они ни были, пожалуйста, не стесняйтесь признаться в этом, оставайтесь здесь и предоставьте нам исполнять наш долг.
- Я бы пренебрег своим долгом, если бы сделал это, - возразил комиссар.
- Мы так работаем, Криг, и лучше вам привыкнуть к этому. Ваша паникерская болтовня здесь не нужна.
Голос кадета-комиссара стал холодным и жестким.
- Не делайте этого, - угрожающе произнес Криг. – Не смейте подвергать сомнению мою храбрость. Ваша бравада, которой вы так прославились, не стоит и плевка, если она не служит делу Императора. Я не пошлю ваших людей на бессмысленную бойню. Надеюсь, и вы этого не сделаете, майор.
Розенкранц уже несколько минут смотрела, как майор и комиссар провоцируют друг друга, но теперь, когда напряженность достигла точки взрыва, это даже ее застало врасплох. Штурмовики едва успели вскочить со своих мест, и лишь несколько из них навели на комиссара оружие. Трепкос, конечно, не стал делать ничего, хотя, вероятно, он один в ангаре обладал достаточно быстрыми рефлексами, чтобы вмешаться. Криг и Мортенсен сцепились, опрокинув голопроектор и оттолкнув ошеломленного Засса. Солдаты застыли, и Розенкранц замерла неподвижно вместе с ними.
Лезвие штурмового ножа майора замерло у горла комиссара, слегка подрагивая, и каждый раз, когда нож вздрагивал, он наносил крошечный порез. Хеллпистолет Крига был нацелен между глаз майора, и напряженно гудел, готовый разбрызгать мозги Мортенсена по полетной палубе. Свободной рукой каждый из них схватился за руку другого. Злобно оскалившись, майор и комиссар смотрели друг на друга сквозь пространство, заряженное ненавистью, разделявшее их искаженные лица.
Розенкранц обвела взглядом солдат. Ни один из штурмовиков не пытался остановить майора. И это было отнюдь не следствие внезапности: солдаты расслабились и опустили оружие. В этом проявлялось их уважение к командиру. Ни один штурмовик не стал бы лишать Мортенсена возможности убить комиссара лично. Девушка почти чувствовала, что солдаты хотят этого.
Так или иначе, Розенкранц ощущала, что сейчас станет свидетельницей убийства. Что-то внутри нее сдвинулось. Она хотела сделать шаг вперед, но вдруг почувствовала, что костлявые пальцы Раска вцепились в ее руку, словно тиски. Она обернулась. Раск едва заметно покачал головой. Розенкранц в ответ сама покачала головой, освободила руку и направилась к майору и комиссару. Они, казалось, не обратили внимания на ее присутствие.