Вдруг среди собравшихся туземцев вспыхнула какая-то потасовка. Раздалось рычание, рев и вой. Какое-то более приземистое и отталкивающее существо протолкнулось вперед и устремило злобный взгляд в лицо Крига. Зловонная пасть с рядами клыков, похожих на кинжалы, нависла над комиссаром, вызвав у него новый приступ тошноты. Потрескавшаяся зеленая кожа и пара налитых кровью красных глаз прояснили все для Крига. Орки. Они были и здесь, на луне Иштар. И, похоже, этот орк тоже заинтересовался комиссарской фуражкой.
Из широкой груди чудовища вырвался хриплый кашель, который Криг мог интерпретировать только как смех. Огрины по своей обычной привычке последовали примеру – подражание было самой искренней формой лести – и наполнили стеклянный лес своим диким рокочущим хохотом.
И с каждым своим угасающим вздохом Криг вынужден был осознавать, что этот злобный смех – вероятно, последний звук, который он слышит в жизни.
Были моменты, когда даже Зейн Мортенсен думал, что он слишком искушает судьбу. И сейчас было как раз такое время.
В темном десантном отделении «Кентавра», носившего имя «Катафракт», стояла напряженная тишина, что было необычно для вольскианцев, даже перед боем не прекращавших ульевой треп и грубые шутки.
Майор внимательно смотрел на тускло освещенный приборный щиток, слушая, как зловеще скрипит бронированный корпус «Катафракта».
- Это безумие, - прошептал Хаузер, наблюдая, как механик-водитель Гарбарский борется с управлением машиной. Хаузер был одним из последователей Лайджи Микса, о чем говорила его бритая голова и короткая шинель цвета хаки. Но была в его характере и бунтарская черта, выражавшаяся в хитром взгляде и склонности часто высказывать свое мнение.
Сержант Микс стукнул болтливого солдата крепкой ладонью по груди, эхо удара разнеслось по десантному отделению.
- В хорошем смысле, - робко добавил Хаузер.
Мортенсен улыбнулся, несмотря на свою тревогу, и добродушно хлопнул Хаузера по бритому затылку.
- В этом и заключается гениальность плана, - уверил его майор. – Эти зеленокожие ублюдки такого точно не ожидают.
И это была правда. Такого точно никто не ожидал. Никто бы не подумал, что можно полностью погрузить «Кентавр» в едкую химическую жидкость, которая была здесь вместо воды, и проникнуть на вражескую территорию по притокам речного бассейна мира смерти. И, по мнению майора, именно это придавало плану типичные черты операций «Отряда Искупления». У других подразделений штурмовиков были свои особенности, но только «Отряд Искупления» прославился такими трюками. Только Мортенсен и его люди совершали невозможное. Яйца и мозги. Это могло бы стать их девизом, если бы «Отряд Искупления» решил обзавестись чем-то таким бесполезным как девиз.
Мортенсен схватил трубку вокса:
- «Бульдозер», вы все еще с нами?
Во втором «Кентавре», с хрустом катившемся по силикатному сланцу стерильного речного дна, ехали Конклин, Ведетт и остальные штурмовики. Мортенсен решил ехать в «Катафракте» с Раском, Эскобаром и вольскианцами, полагая, что ульевики гораздо вероятнее могут запаниковать в такой ситуации.
- И как вы уговорили нас на эту затею, сэр, - ответил хриплый голос мастер-сержанта. – Я не знаю, сколько еще выдержит этот гроб.
- Машина выдержит, - уверенно сказал майор. – Герметичность надежная. Помнишь Гесперидус?
- Пытаюсь забыть. Морская вода все-таки не проедала корпус.
- Конклин, ты пугаешь женщин и детей.
- Здесь надо повернуть направо, - сказал Эскобар, сидевший рядом с механиком-водителем, глядя на инфопланшет с топографической картой. Гарбарский нахмурился.
- Насколько направо? – мрачно спросил он.
- Да откуда я знаю? – пожал плечами отеганец. – Просто направо.
Мехвод одновременно повернул один рычаг вперед, другой назад, поворачивая машину. «Кентавр» издал воющий скрежет – замерзшие механизмы трансмиссии работали с трудом.
Мортенсен передал Эскобару трубку вокса.
- Сержант, здесь еще один поворот, на этот раз направо, - Эскобар внимательно прислушался к ответу Конклина, и снова непроизвольно пожал плечами. – Просто направо.
Гарбарский, услышав это, снова нахмурился.
Отеганец повернулся к Мортенсену, показывая карту:
- Майор, когда мы пройдем этот поворот, то окажемся в точности по вашим координатам.
- Слава Императору, - прошептал Хаузер.
Мортенсен кивнул остальным вольскианцам Микса, набившимся в десантное отделение «Катафракта», еще более тесное из-за того, что сюда же пришлось убрать снятое вооружение «Кентавра» - тяжелый стаббер и штурмовую пушку.