Миссионария вновь сложила руки на груди.
— Коль с этим мы определились, расскажите подробнее о встречах с этим существом.
— Оно… Для все выглядело по разному. Но одно было общим. — Её голос стал заметно тише, почти переходя в шепот. — Тишина. Полная, всепоглощающая тишина и глубокий, космический холод. Как будто купол исчез и сама Пустота поселилась здесь…
— Как оно выглядело для Вас? — Фрэнк, бестактный Фрэнк… Впрочем, он явно нащупал что-то важное, потому как мать-настоятельница мертвенно побледнела, сжала губы в нитку, выпрямив ещё сильнее спину.
— Это действительно важно? — Напряжения в её тоне было все 380 вольт.
— Полагаю, да. — Мягко заметила Липпе. — Образ твари — явное наваждение, уникальное для каждого человека. Но важны детали, в речах и облике, определяющие его суть, те, которые он не сможет скрыть.
— Я… Видела его в образе человека, похожего на моего наставника. Одного из кардиналов, имя которого я бы хотела оставить в тайне. Не думаю, что это важно.
— Без проблем. — Умиротворяюще приподняла ладонь дознаватель. — Меня интересуют скорее различия увиденного с тем образом, что Вы запомнили.
— У него не было лица. Ни рта, ни глаз… Ничего. Просто кожаная лепёшка… На этом сходятся многие. Все видят его в разных обликах, однако — всегда без лица.
— Вот! — Подняла назидательный перст Липпе. — Благодарю. Это очень ценная информация.
— «К кардиналу есть личная неприязнь. Уважает его сан — но терпеть не может как человека.» — Сказал на глоссии внимательно вглядывающийся в выражения лица матриарха, Борис.
— И мы хотели бы поработать с вашими архивами. — Продолжила Липпе буквальнго на одном дыхании.
— Конечно, я открою вам полный доступ. — Немедля согласилась Дарина.
— Кроме того… — Приподнял палец арбитр. — Насколько известно, храм был построен там, где великомученница приняла свою судьбу. Есть ли доступ непосредственно к месту этих давних событий?
— Да, конечно. Мы оставили его нетронутым и… Вы можете увидеть всё собственными глазами. Я предупрежу служителей.
— А сколько раз вы уже наблюдали… сущность? — Полюбопытствовал Фрэнк.
— Я служу здесь уже десять лет. — Голос Дарины чуть ослабел, как будто придавленный тяжестью времени. — В этом году, состоится одинадцатая встреча.
— И слова были всегда одними и теми же?.
— Да. Одни речи и образ. Все десять раз. Менялось только число. — В голосе её звучал могильный холод.
Когда служки провожали нас к архивам, проснулся вокс.
Голос Мю был… Дипломатичным.
— Шеф, тут такое дело… Папаня людишек приметил странных. Которые решили облюбовать соседний домик. И вот какой-то там движ начинается, вроде как даже с оружием. Он просто без вокса ушёл, ну как обычно. Одинокий волк, все дела, ну ты понимаешь, шеф.
— Фрэнк, ты там оставил сюрпризы? — Полюбопытствовала Липпе своим лучшим академическим тоном.
— Обижаете, командир. Как всегда. Всё от греха плотно заминировано, мышь не проскочит. Разве что Золотце себе какую тропку организовал…
— Лишнего не взорвётся? Там весь наш багаж, а он мне дорог как память.
— Нееееет. — Очень искренне замотал головой гвардеец, и я заподозрил, что всяко может случится.
— Мю, ты всё слышала, кто сунется в дом скорее всего отгребёт по полной. — Мира не была настроена миндальничать. — Мы чуть разберёмся на месте и подтянемся, посмотрим, что за пассажиры.
— Моя госпожа, так ли я нужен в архиве? — Аккуратно полюбопытствовал Фрэнк. — Там вроде моя профильная тема… Буду на связи.
— Ладно, но без резких движений. Соберешься разнести купол — согласовывай. — Изобразила строгость Липпе.
— Да, да, конечно… — Быстро закивал гвардеец и активно потопал к выходу.
К дому идти было минут двадцать быстрым шагом.
Мю заметила его издали, видимо — пеленговала вокс.
— Фрэнки, посмотри на три часа. Да, правильно. Короче, папаня засел прямо в башенке, на которую ты сейчас пялишся. Ситуацию, значит, контролирует. Он вроде стрелять пока никуда не собирался, но ты наверное подойди, поговори, что там и как… Может чё рассмотрел.
Когда гвардеец приблизился к башенке, у его ног насмешливо заплясал огонёк лазерного целеуказателя, провожая ко входу. Не центральному, а к пролому в стене.
К моменту, когда Фрэнк вскарабкался наверх, Золотце уже разобрал свою винтовку и практически уложил её в кейс, глядя с лёгкою обидой.
— Что, спалил засидку? — Кивнул ему гвардеец. — Да ладно, всё равно пока на стрельбу тебе добра бы не дали.
— Так мне не очень и нужно. — Обаятельно усмехнулся Золотце. — Я то здесь почти вольный художник и в вашей конторе не служу. Тебе чего надо-то?