— Я за паяльником. — Спокойно кивнул гвардеец и пошёл в сторону своей каюты.
— Что ещё можно поглядеть… Передающиеся символы власти Экклезиархии, например. Может там чего будет. Текст договора, например. Повнимательнее оглядеть капищ… крипту святой, да. Но начнём, конечно же, с Карла.
Из каюты слышались звуки активно копающегося в вещах Фрэнка.
— Место, допустим, нам известно. И бывает он там по вечерам. — Начала командир планёрку.
— Я беру хэви-стаббер? — Снова засобирался Фрэнк.
— Мы же его вроде расспросить хотим, а не убить? — Приподняла бровь Мира.
— Ну, не всё сразу. — Легко согласился гвардеец.
— А давайте сходим в психическую атаку. — С мечтательным взглядом предложил я. — Одолжим у Одессы силовую броню, нацепим на командира серебристый парик и вломимся под знамёнами Экклезиархии. Вернее, самой отбитой её части*… Матросы на зебрах…
*Сёстры Сороритас, чей образ предлагает использовать Эйден, и впрямь очень крепки в вере. И наглухо отбиты.
— И если мы провалимся, об этом никто не узнает. — Мечтательно сказала Липпе. — Потому что все свидетели умрут. Но вдруг у нас получится? Будет очень неловко. Так что, скорее просто будем ловить попозже, на выходе из его кабака.
— Сейчас раннее утро. — Указал на очевидное арбитр. — Ладно, не совсем очевидно, за отсутствием вращения планеты, только часы с полной точностью давали представление о времени.
— Я его видел. Так что думаю, этот крендель еще в баре, спит, или только пытается прийти в себя. — Подал голос Фрэнк.
— Спросим у настоятельницы, где он живет… — Задумчиво предложил я.
— Тогда в храм и после заутрени будем ловить Карла.
Настоятельница Дарина явилась к нам после окончания утреннего молебна. Встретила командира взглядом и вновь жестом пригласила в сторону той самой небольшой кельи.
Глядя без особой надежды, она вежливо поинтересовалась.
— Вам удалось что-то узнать или… совершить?
— Пока нам не всё еще понятно. — Вежливо улыбнулась Мира. — У меня вопрос, который может показаться странным. От патриархов, которые правили миром от двух до четырёх сотен лет назад, остались ли передающиеся символы власти, личные предметы или архивы?
— Таких предметов довольно много. Вот эта наперсная аквила. — Она коснулась своей груди. — Епитрахиль, священные писания, что лежат в основе проповедей… Что именно в них может вас заинтересовать?
— Тайник, шифрованные записи или что-то вроде. Есть основания полагать, что может быть сохранённая старыми патриархами информация… Не для общего пользования.
Я, признаться, немедля прозвонил аквилу ауспексом. Ничего не нашёл, но обнаружил, что вериги под одеяниями Дарины снабжены шипами. Дамочка куда больше понимала в прикладном мазохизме, чем мне поначалу показалось. О чём я и маякнул на глоссии.
— Очень любопытно, за что кается. — Добавил я.
Мать-настоятельница выглядела несколько обескураженной.
— Боюсь ни один из предметов, что я могу вспомнить, не подходит для передачи тайных посланий, запись на них оставить нельзя. — Мне показалось, что на слове «запись» послышался некий акцент.
— Этот вопрос вас волнует. Или пугает. — Арбитр направил на священослужительницу непроницаемо тёмные гогглы. — Возможно, у вас есть версии. Может не записи, но символы. Пикты?
Её губы задрожали, она даже поднесла к ним руку, как будто пытаясь прикрыть. Но хранила молчание.
— Сейчас не время недоговаривать. — Отрезала командир и её глаза полыхнули пламенем варпа.
Дарина пошатнулась, а сама Липпе дёрнулась, как будто получив внезапный и сильный удар в голову.
Настоятельница подняла на Миру глаза, исполненные слёз.
— Госпожа, прошу вас. Пусть ваши спутники выйдут. Я хочу поговорить с вами наедине.
Повинуясь жесту госпожи дознавателя мы потянулись на выход.
Вокс — бусина дознавателя, разумеется, осталась активной, слышимость была превосходная.
Осенив себя аквилой, Дарина отвернулась и начала медленно раздеватся.
Когда одеяния упали, стали видны вериги, терзающие её плоть, то, что кожа на её спине была сплошь покрыта движущимися и переливающимися литерами демонического языка.
Хриплый, надтреснутый, голос зазвучал, кажется прямо в голове. И да, он озвучивал текст договора, между Святой и Великим Нечистым. Очень путаный и невнятный — из тех текстов, которым нужно пару юристов на разобраться. Но намертво впечатывающийся в память.
Мать настоятельница обернулась через плечо.
— Вы видите? Это тот текст, что вы искали?
— Да. — Коротко ответила дознаватель. — До этой части мы докопались. Когда они появились?