— Могильная земля, котики. Я в душе не знаю откуда столько могильной земли так глубоко в войде, но фонит предельно характерно. — Она вернулась к книге и быстро перелистнула несколько страниц. — Гляди. В оригинале у нас вот такое вот заклинание, что-то на манер ворожбы экзальтированных шаманов, которые биением в бубен и исступленными камланиями пытаются изгнать сифилис, туберкулез и лобковых вшей. Но нашелся неизвестный гений, который вывернул его наизнанку… Ну, как умел. И хотя сейчас его мощности явно не хватает не только на привлечение Чумы, но даже на эпидемию педикулеза или гонореи… В целом заклинатель идет верной дорогой и очень старается.
— Или не совсем. — Оккультисты посмотрели на меня с таким видом, будто обнаружили говорящую собаку. Я поспешил развить мысль. — Знаете, бывают в мирах-ульях мануфакториумы, где производят очень дешевые товары. Купил мобиль за смешные деньги, похожий на настоящий и шикарно сверкает краской, но заводится с пятого раза, корпус можно пробить пальцем, ржаветь при этом начинает на второй день после выезда за ворота, и рассыпается аккурат доехав до ближайшего пункта приема металла.
И Печать Чистоты на нём поддельная.
От последней фразы присутствующих слегка перекосило, ибо всякому святотатству должен быть все же какой то предел.
Кали приподняла указательный палец.
— А интересная мысль. Вот и с ритуалом возможно похожая ситуация — болеть толком не болеют. Но создать ОЩУЩЕНИЕ и видимость болезни — это легко, это пожалуйста. Что вполне объясняет очереди у терапевтов при отсутствии реальных больных.
— Пусть будет рабочей версией. — Благосклонно кивнула нам госпожа Кадис и вернула взгляд к книге. — Значит для ритуала призыва необходимы, кроме могильной земли, кровь с четырех видов ран, гной с трех видов ран, семь клочков кожи с разными швами, свечи из мертвецкого жира… В целом все это можно найти или изготовить на медицинской палубе.
— На свечи обратить особое внимание. — Заметил Борис. — Все же космическая станция, к открытому огню все отнесутся без понимания, начиная со штатных огнеборцев и энфорсеров, заканчивая последним трюмным подонком.
— Лоично. — Согласился я. — Кроме того, медики, имеющие отношение к диким мирам, либо происходящие с них — большая редкость. Ну потому как там из медицины обычно ржавая пила, клизма и массовые сожжения в целях профилактики перенаселения и улучшения эпидемиологической обстановки. Поэтому следовало бы перешерстить базу данных работников медицинского уровня на предмет пятой графы. Происхождения или работы на диких мирах.
— Толково. — Согласилась страйк-коммандер. — Вот и займись, Ковальски тебе в помощь. А мы пойдем по следу. Принюхаемся, так сказать. Буквально.
— Не вертись. — Кали пристроила мне на лицо респиратор, поправила ремешок и натянула мне по самые глаза капюшон красного балахона. — Ты теперь правоверная шестеренка. По всем каноническим правилам.
— Й гфрррть не мгу!
— А тебе и не надо! Твои звуки бип — буп — бип. И невнятное стрекотание. Как там еще общаются эти железки? — Отмахнулась она и достала из сумочки косметичку уже для себя. — Шестеренку будет сопровождать суровая дама из администратума… — Задумчиво проговорила она и приготовила спонж для нанесения тонального крема.
— Бип-буп-бип.
Крупный чернокожий, а сейчас почти серый от усталости мужчина в форме медикае смотрел на меня абсолютно красными глазами исполненными одновременно полного непонимания и усталого смирения.
— Бип-буп-бип! — Повторил я энергичнее, вполне отдавшись своей первой роли в работе под прикрытием. Красота! Вот она, настоящая тайная работа Инквизиции!
Ковальски, на этот раз в образе бледной дамы с ярко-красными губами и волосами цвета воронова крыла, устало поморщившись кивнула нашему собеседнику.
— Плановая техническая и инвентаризационная проверка когитаторного массива.
— Четвертая секция, блок А. — Махнул он рукой видимо приблизительно в нужном направлении.
— Буп — бип — буп! — Благодарно ответил я, решив, что немного импровизации — то что нужно для такого нового мне актерского ремесла.
Кали скривилась, видимо мысленно надкусив еще один абстрактный лимон.
В не особенно большой серверной было жарковато и пыльновато. Плохо читаемые закорючки на свитке, скрепленном печатью с шестерней, говорили о том, что крайний техосмотр был точно не в этом году.
Сам терминал когитатора выглядел как здоровенный ящик чуть ли не до потолка, с бодро светящимся тускло зеленым экранчиком и рудиментарной клавиатурой. Пошарив вокруг, порта для подключения я не нашел, и, тяжко вздохнув, начал жать туговатые клавиши.