База данных оказалась ничем не лучше. Обновляли ее может и не до Вандирки — самосвятца, но прямо очень давно. Я настроил поиск по выбранным параметрам и с восторгом ткнул в экран пальцем.
— Буп, блть!
— Ориентировочное время создания выборки шесть часов⁈ — У Кали задергался правый глазик.
— Бип! — Решительно подтвердил я, достал из под балахона заботливо приготовленную табличку с надписью «Не работает» и полоской канонической синей изоленты приклеил ее поперек экрана.
— Да, ты тупо нюхаешь воздух в вентиляционных контурах. — Кадис решительно ткнула пальцем в сторону решетки. — А чтобы не играть в кибермастифа по всей территории станции… — Она расстегнула браслет. — Я задам общее направление.
Неспешно топая с Борисом по коридорам вглубь станции, страйк — коммандер все увереннее ощущала знакомое присутствие.
— Моя госпожа. — Повел глазами в сторону одной из дверей арбитр. — Мне кажется это здесь. — Он пару раз втянул воздух и решительно кивнул.
— А что именно у нас здесь должно быть?
Борис сверился с картой.
— Станционный морг.
Кадис азартно прищурилась и кивнула бородачу в ответ.
— Заходим.
Арбитр не долго думая несколько раз с размаху засадил сапогом по двери. Послышалось невнятное шебуршение, лязг, и в верхней части открылась щель, показав пару невнятного цвета глаз.
— Чево случилось? Чево нада?
— Вольный маршал случился. Веду поиск и преследование нарушителя. — Борис ткнул в щель свой значок. — Открывай, болезный, буду вопросы спрашивать и хозяйство твоё смотреть. И быстрее, а не то… — Недобро сверкнул глухими гогглами арбитр.
— Сийчас, сийчас! — Раздался глухой шлепок и длинный скрежет, судя по которому внутри открывали пару замков, засов, крючок, якорную цепь и убрали подпиравший дверь веник.
Помещение морга было неплохо освещено, имелась пара секционных столов, несколько холодильных ящиков в стене, глухой люк в полу и в количестве всякого сомнительного вида, но отменно блестящего инструмента.
В качестве хранителя этой юдоли скорби прописался горбатый, криво постриженый карлик, взгромоздившийся на высокий табурет.
— Меня то эт… Игорем зовут, господин арбитр. — Скромно ковыряясь в носу доложил уродец. — Я тут значит за старшего санитара. За хозяйством слежу, починяю примус. — Он с гордостью указал на уродливый и несколько закопченный нагревательный прибор.
— Борис Шауфель, Вольный Маршал. А зачем тебе примус? — Не без интереса полюбопытствовал служитель закона.
— Дык для стерилизации секционных ножей! — Как само собой очевидное заявил собеседник. — Пристроенный на примус столь же подкопченный чайник и легкий запах танны в воздухе намекал, что возможно он слегка кривит душой.
— Показывай хозяйство. — Борис кивнул в сторону холодильников.
Карлик охотно спрыгнул с табурета, вытащил с какой то полки несколько папок и, поднатужившись, выкатил первый ящик, содержащий набор сложно определяемых фрагментов человеческих тел.
— Эта, извольте видеть, докеры, которых недавно шестенёй размотало. — Он сверился с папкой. — Пупас Райс и Лупас Райс. Где хто, уж извиняйте, непонятно, да и не так много осталось. Станционный мортус велел просто все в кучу свалить и сталбыть полагаю даст отмашку их в архив списать.
Получив благосклонный кивок, недомерок выкатил следующего постояльца.
— Тут у нас матросик, с ентого, грандкрейсера, что недавно пришвартовался, Бен Боу. Вчера притащили. — Он передал Борису папку. — Извольте ознакомится, есть заключение предварительного осмотра.
— Доставлен из бара «Синяя каракатица», вещи и ценные предметы отсутствуют… Ясно. — Арбитр отдал папку и кивнул на оставшийся пенал.
Удивительно аристократического вида молодой пепельный блондин с потеками крови и масштабными синяками в самых неожиданных местах в общую картину не очень вписывался.
Бородач приподнял бровь, карлик угодливо протянул ему папку и понизил голос.
— Это внучатый племянник самого станционного смотрителя. Отравление тяжелым металлом…
— Сталь и свинец в несовместимых с жизнью количествах? — Хмыкнула Кадис.
— Как не удивительно, банальный и пошлый мышьяк прямо на семейном ужине. — Ответил листающий распечатки Борис. И тоже прямо недавно.
Он перевел взгляд на Игоря. — Архив, говоришь?
Глаза недомерка стрельнули в сторону люка. Арбитр отдал ему папку, подошел и с натугой поднял тяжелую крышку. Из открывшегося тоннеля пахнуло разложением. Металлический тоннель, квадратного сечения, уходил куда то в темноту, вниз и в неизвестность. Покрытые окислами и сомнительного вида органическими наслоениями стенки не чистили, видимо, с момента постройки станции.