— Что там. — Бородач махнул рукой в сторону проема.
— Там комната, здоровенная. Со шлюзом. Раньше какую то гадость вроде хранили. Ра-ди-ак-тивную. — С трудом выговорил непростое слово мелкий. — А сейчас ненужные трупы сваливаем. Раз в полгода шлюз продуваем, и все.
— И когда крайний раз продували?
— Да вот уж полгода как. — Пожал плечами карлик.
Борис присмотрелся к стенам тоннеля. Между окислов и какого то дерьма явно виделись глубокие, пусть и подзатянувшиеся наслоениями царапины. Как будто в тоннель летело что-то тяжелое, металлическое, и оно отчаянно, хоть и без особого успеха, цеплялось, за жизнь, пол, стены и потолок.
— Ты куда шестеренку дел, скотина⁈ — надавил на карлика тяжелым взглядом и пудовым кулаком Борис. Тот явно побледнел, покраснел, посинел и еще чуть поиграв цветом лица остановился на модном в этом сезоне бледно-зеленом.
— Не виноватый я! Это Кривой Джо из доков! Он там всякие…темы держит! Серьезный человек, деловой. И приходит иногда, когда надо в архив кого списать. — Игорь нервно сглотнул. — Принесли мне его, месяца три назад! Он совсем мертвый был, клянусь! Денег дали, сказали, запускай. Я и запустил.
— А он возьми да оживи, и с матерным курлыканием полетел вниз, безнадежно пытаясь заторомозить в полете. — Прокомментировал Борис на глоссии, внутреннем языке нашей ретюны.
— Шестеренки ребята живучие. — Согласно кивнула Мира Кадис. — Он парень механический, а если еще и начал чего-то колдовать, то во что за это время могла мутировать его биологическая часть — одному Императору известно. Колдовство, оно последствия дает специфические.
— Кадис вызывает Ариеса, прием.
— Бип…тьфу, Ариес на связи, моя госпожа.
— Имеется отсек с предположительно варповым мутантом.
— Пойдем на штурм? Войдсьюты, оружие, ящик гранат…
— Нет, балбес. Там есть шлюз. Прикинь на коленке, какие шансы у этого чуда аномалий выжить в открытом космосе если мы просто продуем отсек и выбросим его наружу.
— Моя госпожа, я не большой специалист в области физики и биологии процесса взрывной декомпрессии небиологических организмов… Навскидку процентов 15. В любом случае, импульса хватить для того, чтобы запустить его далеко в войд. Где у него будет время минимум несколько тысяч лет посидеть на диете, подумать о своем поведении и вволю полюбоваться звездным небом, особенно красивым в это время года. А для вящей надежности есть у меня еще одна небольшая идея. — В моём голосе прорезалась капелька искреннего восторга. — Но я настаиваю на пикт-регистрации процесса аутодафе со стороны войда!
Катер завис на стационарной орбите, аккурат недалеко от внешнего шлюза. В рубку мы набились достаточно плотно, всем хотелось посмотреть на первую в нашей практике казнь настоящего мутанта. Я приготовил пиктер, извернувшись так, чтобы захватить видоискателем шлюз и наши физиономии.
— Скоро там? — Кали чуть поправила прическу и легким движением добавила пудры на нос.
— Сейчас. — Скосил глаза на хронометр я.
В абсолютной тишине, раскрылись двери шлюза.
Отсек был заботливо наполнен через тоннель прометиевым аэрозолем, и сразу же по открытии наружных створок, подожжен.
Поскольку ничто так не красит финал жизни еретика, как правильное аутодафе с помощью объемного взрыва.
Да и селфи-пикты на его фоне получатся отменные.
В огненном облаке вылетел в Пустоту огромный пылающий монстр, состоящий, кажется из кучи сросшихся вместе и оплавившихся тел, со множеством рук, ног и голов торчащих во все стороны. Чудище с приличной скоростью летело куда то в Пустоту, вращая глазами, руками и головами и вероятно изрыгало чудовищные проклятия. Но шансов этого услышать через войд не было никаких. Картинка та еще, однако всерьез перекосило пожалуй только Бориса, и он несколько выделялся цветом и выражением лица на общем пикте.
Это было наше первое аутодафе, и память о нем и всех прекрасных людях и верных детях Императора, что помогли ему осуществится, я светлой страницей пронес через всю свою непростую и разнообразную жизнь.
Широкие улыбки аколитов на фоне пролетающего в Пустоте многорукого, многоногого и отменно упитанного мутанта получились что надо. Обаятельная улыбка госпожи Кадис, смущенная — пилота Мю, Борис чуть зеленоват, но держится, и опять же — мужественная челюсть, вот это все. Ковальски с отсутствующим видом смотрит чуть вверх, изображая над моей головой «рожки» пальцами, — все в своем репертуаре.