— Судя по всему, посадка была жесткой. — Я оглядел машину, потихоньку обходя её по кругу. — Сломаные шасси, повреждены крылья — но это была именно посадка. Самолет более — менее одним куском, люки были отстрелены, а не сорваны, внутри… — Я засунул голову в люк. — Похоже на обнаружили следы борьбы и кровь.
Борис подтянулся, запрыгнул в люк и и начал осматриваться.
— Коммандер, это обрывки липкой ленты, вот сломанный нож, закатился под сиденье… — Он наклонился. — Ха. Женская туфелька и пряди рыжих волос. А вот сережка. — Он протянул найденное Кадис.
Та осмотрела добычу.
— Дамочка в самолёте была не одна. Серьга с туфлями совершенно в разных стилях.
Внезапно ожил вокс.
— Фрэнк. Фрэээнк. Ну Фрэнки… — Искушающий голос в голове был очень и очень знакомым. — Иди ко мне, дорогой. Узнай ближе женщину — солнце…
Гвардеец тряхнул головой, прогоняя наваждение, и немедленно оглядел окружающую
реальность в идеологическом разрезе прицела своего лонглаза. Из морских волн на берег медленно вынесло неподвижную тушку уже знакомой котейки.
Щелкнул кнопкой вокса.
— Командир, у меня тут голоса в голове, предлагают знакомится. И тело кошачье только что волной на берег вынесло. Предполагаю варповое воздействие.
— Поднимай задницу, солдат, хватай Ковальски и бегом метитесь сюда. Идите по просеке, не ошибетесь.
Кадис еще раз щелкнула застежкой и чуть поводив взглядом по окрестностям, ткнула пальцем в область аккурат под хвостом леталки.
— Копаем здесь, бойцы. Что-то…Кто-то тут точно есть.
Пока коллеги добирались до нас от берега, мы с Борисом уже успели выкопать и извлечь скелетированное тело.
— Что скажешь, Ковальски? — Кивнула на него страйк-коммандер. Та склонилась поближе, натягивая перчатки.
— Скелет мужчины, останки одежды напоминают летный комбинезон… — Она пробежалась пальцами по ребрам. — Вероятнее всего убит не очень чистым, но сильным ударом ножа в сердце, вот здесь повреждения между четвертым и пятым ребром. Кстати… — Она чуть сменила угол обзора. — Вон та ржавая железяка скорее всего отломившаяся часть клинка. Качество ножа было не очень.
— Скорее всего пилот самолёта. Закапывайте. — Мрачно заключила Кадис.
Фрэнк и Борис предали останки земле. Неожиданно, заговорил Фрэнк.
— Император, сущий на Златом Троне
Прими душу Человека верного твоего
И суди его по делам и помыслам его
И по воле Твоей, даруй ему место
у подножия Трона твоего
Дабы и после мог служить он Тебе
Молча и не сговариваясь каждый из нас сотворил аквилу.
Тяжелым покрывалом над головой сгущались сумерки. В полном молчании мы двинулись обратно на корабль чтобы переждать ночь в относительной безопасности.
Этим весьма разумным планам сбыться не было суждено.
Шелестел ветер в кронах пальм, легкой прохладой касаясь наших лиц. Волны тихо плескались о песок, выбрасывая на берег мелкие ракушки. Тело кошки в полосе прибоя отсутствовало. Зато имелась цепочка следов босых человеческих ног, уходящая в заросли.
Страйк — коммандер зашипела не хуже кошки.
— Боевая готовность. Начинаем преследование. Вектор… — Она проследила цепочку следов, огибающую нашу просеку и махнула рукой. — В том направлении.
Борис присмотрелся к планшету с выведенной на экран картой.
— Если она не свернет, там располагаеться самая возвышенная точка острова.
— Да твою ж. — Сплюнула Кадис.- Кали и Фрэнк, идете в головном дозоре, приоритет скрытность, хамелеолин вам в помощь. Эйден — на тебе ауспикс, смотри в оба. Борис — замыкаешь. Выдвигаемся, котики. Что-то мне подсказывает, что тупить нам сейчас нельзя. Ночь близко и темнота может все поменять не в нашу пользу.
— Ауспицирование выдает что-то странное, на вершине то ли двое плящут, то ли семеро руками машут, моя госпожа
Кадис открыла глаза и положила снятый с руки браслет в подсумок.
— На вершине происходит ритуал. Неправильный, сбившийся, и, что случается нечасто — закольцованный сам на себя. Но, фраг побери, активный и перспектив затухания я не ощущаю от слова совсем… Что там в итоге за пару лет наколдовалось одному Императору известно… Двигаемся ближе, смотрим глазами.
— Пересядь с иглы мужского одобрения… — Пробормотал я себе под нос. Добравшись до вершины и раздвинув кусты мы увидели круг с вписанным в него пентаклем, вершины которого были отмечены иссушенными черепами. Сохранившиеся скальпы огненно — рыжих волос яркими огнями пламенели в спускающемся на остров мраке. В центре фигуры лежало тело мужчины в робе астропата, а на его лице сидела уже знакомая нам змееволосая рыжая дамочка.