Лошадь демонстративно повернулась к Иль Кану задом и принялась невинно щипать траву.
Элена засмеялась, глядя на недовольное лицо напарника:
— Помнишь, когда ты караулил меня возле таверны, а потом полдороги шёл за мной? Ну, когда ещё кинул в меня камнем и попал точно в спину?
— Прекрати, — отмахнулся Кан, — мне извиняться за каждый свой поступок, который я совершал, будучи одержимым?
— К слову, ты так и не извинился ни за один из них. Но я не прошу извинений.
— Да ладно? — усмехнулся лидер.
— Так вот, когда я бежала от тебя из последних сил…страдая от невыносимо жуткой боли в спине, — трагичным голосом продолжала Элена, наблюдая за реакцией напарника, — я увидела её, она запуталась в кустарнике в овраге. Я в отчаянии прыгнула в овраг, чтобы спрятаться от тебя, и попала ей прямо в седло, а она от испуга выдрала половину куста и спасла меня от злого, бессердечного, одержимого Демона Кана.
— Так вот почему она в таком «восторге» от меня, — не сдержал усмешки Иль Кан, делая вид, что ни одна из колкостей Элены так и не достигла цели. — Ладно, пойдём, а то в крепости могли уже приготовиться к массовой обороне.
— Да, Кан, четыре человека, это очень массовая оборона, — невинно бросила Элена и быстрым шагом пошла в сторону крепости
— Куда рванула без Нэта? — недовольно крикнул ей Кан, — Я не хочу остаться с этой тварью наедине.
Кан быстро догнал Элену, и, обмениваясь колкостями в адрес друг друга, они вдвоём направились обратно в крепость, но, через пару сотен метров, за их спинами послышался шум. Они обернулись и увидели кобылу, резво догоняющую их по одной из тропинок.
— Опять эта блоховозка, — закатил глаза Кан.
Кобыла выплюнула комок травы в его сторону и подошла к Элене.
— Ты хочешь с нами? — улыбнулась она лошади
— Нет, она не хочет с нами, — раздражённо ответил Кан
— Прекрати, давай возьмём её с собой? — попросила его Элена, старательно делая жалобные глаза, хотя внутри её разрывало от смеха.
— Давай НЕ возьмём её с собой, — не купился на это Кан и быстро пошёл вперёд
— Подожди, — пошла за ним Элена, а на ней кобыла, — она нам пригодится. Смотри, она полностью чёрная, как ночь. Давай назовём её Полночь?
— Послушай меня, голодные времена у нас ещё не наступили, а для другого она и не пригодится. И называть я её никак не хочу.
— Мой Нэта, прошу, — взяла его за руку Элена, выдавая самый трогательный взгляд, — если бы не она — ты убил бы меня. И я не смогла бы тебя спасти. Мы с тобой здесь вместе, живые, здоровые, только благодаря ей.
Кан смотрел на Элену с нескрываемым удивлением, не понимая, шутит она или говорит серьёзно.
— Твоя взяла, — сдался Иль Кан, — только кормить, поить, мыть и убирать за ней будешь сама. Не вздумай просить Сарайю, я лично за этим прослежу. И смотри, чтобы она держалась от меня подальше, не то она случайно «убежит» и не вернётся.
— Спасибо! — обрадовалась Элена и порывисто обняла напарника, а затем, отойдя чуть вперед, бросила через плечо — будем считать, что ты извинился за все свои одержимые грехи.
Элена быстро пошла с лошадью вперёд, а Кан, ошеломленный произошедшим, стоял, не понимая, как ему на это реагировать. Приложив ладонь к переносице, он покачал головой, понимая, с кем связался, а затем, не спеша, пошёл за ними.
Элена оставила кобылу пастись между изгородью и стенами крепости. Женская половина отряда восприняла с воодушевлением столь неожиданное пополнение, и, окружив Полночь, восхищалась её красотой и статью, а кобыла демонстративно крутилась вокруг Элены, и кидала враждебные взгляды исключительно на Иль Кана.
— Значит, теперь патрулировать окрестности будет в разы проще для тебя, Нэта? На лошади всяко быстрее, — невинно бросила Сарайя, подмигнув Элене
— Лесные тропы не предназначены для лошадей, — парировал Кан, — а эта кобыла настолько удачлива, что моментально застрянет в ближайшем кустарнике или сгинет в лесных болотах. И хорошо если она будет одна, а не с горе-наездницей Эленой. Уж я, как-нибудь, сам…
— Почему это горе-наездницей? — возмутилась Элена. — В тот раз я летела на ней как заправский всадник, оставив тебя ни с чем.
— Хорошо, что на ней, а не с неё, — тихо усмехнулся Иль Кан.
— Я всё слышала, Кан, — проворчала Элена, — помяни моё слово, рано или поздно, ты скажешь мне спасибо за то, что у нас теперь есть Полночь.
— Этого точно не будет, — покачал головой Кан, и, не спеша, отправился в крепость.
— Его гордость задета, — засмеялась Расана. — Наш лидер отлично ладил со всеми лошадьми в Имперском Дворе, а тут такое фиаско.
— Ничего, переживёт, — фыркнула Элена. — Пойду посмотрю, не впал ли он в отчаяние, ведь это всего лишь лошадь.
— Ханн, ты тоже никогда не видела Кана таким… — замялась Сана, глядя в след уходящей подруге.
— Таким…настоящим и живым? — улыбнулась Ханнала
— Именно, — кивнула Сана. — Наша Элена в два счета разбила суровую оболочку лидера, и таким Кан нравится мне гораздо больше.
— Как бы это не сыграло с ними злую шутку, — вздохнула Ханн, — уверена, Кай использует любую возможность и вывернет всё в свою сторону ради глупой мести.
Тем временем, Кай стоял в оружейной, разглядывая оружие, накопившееся за всё время пребывания отряда в крепости. Сын посла Зелёных Холмов был погружён в серьёзные раздумья о том, как ему лучше поступить, после того, как с помощью Каррины, он избавится от Иль Кана. Аса Кай осознавал, что дни всех членов отряда сочтены, ведь Каррина явно не собиралась оставлять никого из них в живых, что бы там она не говорила. Уже несколько дней он не мог нормально спать, пытаясь принять наиболее выгодное для себя решение — примкнуть к Императору или вернуться в родные края и начать жизнь с чистого листа. Другим важным поводом для размышлений была Ханн, но Кай так и не смог решить, стоит ли ему спасать подругу или пора начать думать только о себе. Фактически, они выросли вместе, и она была для него словно младшая сестра, но он понимал, если Ханнала когда-нибудь узнает правду о том, что скоро случится, она точно не простит его до конца жизни, какими бы ни были его мотивы.
За этими мыслями его застал Иль Кан, который пришёл в оружейную, чтобы вернуть мечи на место.
— Кай, что-то случилось? На тебе лица нет, — спросил его лидер, глядя на задумчивое лицо бывшего друга.
— Я лишь думаю о том, каким я был идиотом, когда считал тебя своим другом, — с нескрываемой злобой ответил Кай.
— Всё заходит слишком далеко, — вздохнул Кан, положив оружие на место. — Как ты не можешь понять, что именно сейчас мы должны быть едины, наш общий враг слишком силён.
— Запомни, Иль Кан, у нас нет с тобой ничего общего, даже врагов, — предостерегающе сказал ему Кай.
— Кай, как мне достучаться до тебя? Я, правда, не хотел, чтобы всё произошло именно так. Если бы была возможность вернуться назад и всё исправить, я бы не допустил гибели Лины, но это жизнь, и это война. Ты должен принять это и отпустить её.
Кай понял, что чаша его терпения переполнена. Он бросился на Иль Кана и прижал его к стене, вцепившись бывшему другу прямо в горло:
— Не допустил бы гибели Лины? Это всё, чего бы ты не допустил? Слушай сюда, кусок дерьма, ещё раз я услышу имя Лины, доносящееся из твоего лживого мерзкого рта, я вырву язык из твоей глотки своими собственными руками.
Кан, не ожидавший открытого нападения, попытался оттолкнуть Кая, но в того словно вся Преисподняя вселилась. Воин продолжал сжимать руки, а лидер напряг все силы, чтобы оторвать от себя взбешённого воина.
— Кай, назад! — Ханн застыла в дверях, не веря своим глазам. Догнав Элену во дворе, они вместе проходили мимо оружейной, когда услышали крики и звуки борьбы.
Кай лишь усмехнулся, и, резко отпустив шею Кана, размахнулся и ударил его изо всей силы в лицо. Отступив назад, он в приступе злости, наблюдал, как бывший друг пытается остановить кровь, текущую из разбитой губы.