Для начала немцы прошли на малых кораблях от Тромсё до Вадсё, забирались в глубину фьордов, осматривали берега в бинокли и дальномеры, опоясывали большие и малые острова по всей круговой акватории. Но на берег нигде не спускались, чтобы не привлекать внимания жителей. Нигде признаков чужих дозорных постов не отыскали. И агенты, что доносили местной полиции, и те, которые снабжали информацией оккупационные власти, настораживающих сигналов не подавали. А пеленгаторы в северной Норвегии все же иногда засекали выходы в эфир неучтенных радиопередатчиков.
Тогда решили за дело взяться более основательно, без торопливости.
Тербовен, Фалькенхорст и Дитль привлекли к готовящейся операции самых квалифицированных и опытных специалистов, чтобы выработать общий совместный план, распределить цели и объекты между абвером, гестапо и службой безопасности. Если возникнет нужда, привлечь силы стоящих в Норвегии частей. И непременно вступить в контакты с норвежской тайной полицией, использовать ее средства и местную агентуру.
Военное командование, шефы службы абвера и гестапо на севере Норвегии даже в военной обстановке не слишком жаловали друг друга, не изъявляли желания к сотрудничеству, каждый избегал попасть в роль зависимого и подчиненного.
Однако опасность плавания для судов и кораблей не уменьшалась. Снабжение войск лихорадило. Пришлось на какое-то время отбросить амбиции, приглушить самолюбие и сесть за стол переговоров.
В Киркенесе собрались представители 210-й пехотной дивизии, чьи гарнизоны рассредоточились по Варангеру, чины из командования военно-морских сил, пятого воздушного флота, высокие посланцы абвера и гестапо.
Сначала, казалось, ведущая роль была у представителей армейского командования. Они первыми высказали свои соображения о цели встречи, назвали потери грузов и людей, которые не дошли до фронта, а оказались под толщей морской воды, и предостерегли о неизбежных новых утратах, если не обезопасить плавание кораблей и судов. Снабжение войск ведется с перебоями, пополнения поступают не вовремя и не полностью, гибель судов в море отрицательно сказывается на психологии солдат.
Но по ходу разговора участники встречи не торопились брать на себя главные обязательства, поглядывали и подумывали, кого бы заставить таскать каштаны из огня. В затеваемом деле могли быть не только удачи, никто не мог уберечься от промахов. А за провалы Берлин по головке не погладит.
Когда все выговорились, пришли к суждению, что руководить операцией будет гестапо. Предстояло старательно скрыть от неприятеля готовящуюся карательную акцию.
Таким образом, дирижером этого небольшого, предназначенного быть бесшумным оркестра оказался оберштурмфюрер СС Вилли Лакуа, возглавлявший немецкую контрразведывательную службу в северной Норвегии.
В начале оккупации ему достались документы неоценимой важности: картотека коммунистов и других симпатизировавших Советскому Союзу норвежцев в Финмаркене и картотека норвежской агентуры, служившей отечественной полиции и жандармерии. Он отладил прямой контакт с полицейским подразделением особого назначения. В слежку за растущим Сопротивлением вовлекли тех из местных полицейских, кто не гнушался служить любым хозяевам. Так складывался костяк агентуры из жителей прибрежных селений для надзора за соседями и за приезжими.
Почти весь сорок первый год Лакуа провел в должности офицера связи между Тербовеном и Дитлем. Но это не помешало ему, когда осенью каратели через своих соглядатаев и доносчиков выследили группу Кудрявцева, мгновенно появиться вблизи места события. Он расспрашивал не только гонявшихся за разведчиками солдат, но с глазу на глаз сидел с Хегалой, соглядатаем, проникшим в отряд разведчиков, сам вел допросы жителей прибрежных селений, заподозренных в связях с русскими. Его рук не миновал и Альфред Матисен.
Это был один из тех нечастых случаев, когда он позволил себе снизойти до рядового следствия. Обычно его правилом было стоять на высоте, но не впереди других. Он не афишировал свою фактическую власть.