— Где командир?
— На берегу. Ждет, когда подойдет шлюпка со сменой.
Приступили к замене групп. Подготовили понтон, уложили ящики, банки, сверху лег легкий груз.
Степан Мотовилин и Виктор Нечаев взялись за весла, на понтон спустились двое разведчиков новой группы, и он со шлюпкой на буксире пошел к берегу.
Пока переправляли новую группу, Сверре с командиром пришедшей смены поднялся вверх по береговому откосу, показал пристанище, ввел в курс дела.
Последним рейсом Сверре ушел на лодку.
Шел третий час утра 5 апреля.
Закончившие вахту разведчики радовались окончанию тяжелейшей работы, во все глаза глядели на своих боевых друзей — Мотовилина и Нечаева, расспрашивали их о товарищах, о семьях, о положении на фронтах, о новостях в Полярном и Мурманске.
Подлодка шла курсом на Полярное.
А на берегу, севернее входа в Оксе-фьорд, долго стояли и смотрели вдаль пришедшие сюда на полугодовую вахту двое разведчиков. Алексей Чемоданов и Александр Чаулин заступили на боевое дежурство вблизи крайней северной точки Европы.
Глава девятнадцатая
После невольной холодной купели у Лангбюнеса, когда Николаев случайно свалился за борт катера, пессимистические мысли крепко осели в его голове. Он все чаще сознавал, что в боевых делах от него отвернулась удача. Ему стало казаться, что опасность сама ищет его. И он не торопился идти ей навстречу.
Первая после длительного перерыва попытка испытать судьбу опять началась с неудачи. При выполнении задания ни с кем из отряда ни на воде, ни на берегу ничего не случилось, а на обратном пути во время атаки вражеского конвоя катер мог погибнуть, в него попали снаряды.
Забрав с собой всех пострадавших, он ушел в Полярное. Обожженные нуждались в основательном лечении, всех их надо было одеть, обуть.
Все разведчики, кроме Баринова и Чупрова, вернулись на Рыбачий, а Николаев остался на базе, подолгу сидел в одиночестве в своей комнатке, думал или читал, потом уходил на подплав и не торопился возвращаться обратно. Отдел навещал редко, старался на глаза начальству не попадаться.
Командование отобрало из отрядных восемь человек и укрыло в конспиративных точках готовить к высадкам в Норвегию на долговременное оседание.
Не приняв Николаева в роли командира, несколько опытных разведчиков служить под его началом не захотели. Вернулся обратно на подплав торпедистом старшина Алеша Радышевцев. Его уход был весьма ощутим — он был большим мастером тренировать молодое пополнение.
Степан Мотовилин перешел в группу, готовившую людей на многомесячные задания.
Ушли из отряда Иван Поляков, Петр Еремин, лейтенант Александр Синцов.
Летом отряд выполнял тренировочные прыжки на Соловках, на аэродроме острова Муксалма. Один разведчик там погиб, нескольких отсеяли тренировки. К осени, к новым походам, из каждых десяти только двое имели за плечами боевой опыт, все остальные были новичками.
Ноябрьская трагедия прервала операции почти на месяц.
К Леонову, оставшемуся старшим среди разведчиков на маневренной базе на Рыбачьем, переправились из Полярного еще несколько человек, они привезли дополнительное имущество. Отряд снова готовился к походам.
У южного побережья полуострова Варангер, километрах в пяти от берега, приютился островок Малый Эккерей. Напротив него на материковом берегу расположилось небольшое селеньице Крампенес.
Над морем сгустилась темнота, полярная ночь вступила в свои права. Небо едва просвечивало через кустистые облака, заснеженные берега отражали рассеянные небесные отблески — из-за этого море казалось более осязаемым. Даль морская просматривалась километра на два с половиной. Дул сильный северо-восточный ветер, но волну большую еще не разогнал.
В 19 часов от причала в Пумманках в море вышли два торпедных катера. На головном — группа, которую вел младший лейтенант Леонов. С ним пятеро разведчиков. На ведомом катере шел старший лейтенант Сутягин, с ним пятеро обеспечивающих, они должны помогать при высадке, наблюдать за обстановкой, пока группа Леонова будет действовать на берегу, а также трое запасных разведчиков.
Леонову была доверена первая самостоятельная операция. Ему поручили обойти остров, осмотреть маяк, если застанут на месте смотрителя Улафа Богданова — расспросить его о времени плавания судов и прохождения конвоев в Киркенес.
Шли сравнительно спокойно, в море ни кораблей, ни судов неприятельских не встретили, самолеты не летали, только волна бросала катера с одного гребня на другой, била в борт и в корму, оттого корпуса то гудели, то поскрипывали. Через два с половиной часа подошли к цели.