— Ты что же, не стрелял?
— Стрелял! — Только с перепугу плохо видел. Не знаю, сколько раз и попал. А может, и ни разу, — продолжал Павел.
— А не ты, Паша, «ура» кричал?
— Не я. У меня на это духу не хватило. А я и не слышал, чтобы кто-то кричал. Тебе не почудилось?
— «Ура» ни у кого не прорезалось. А вот «лупи их» — это я точно слышал.
— Это я во всю глотку надрывался, когда они подальше убежали, — сказал Павел Барышев.
Барышев от рождения наделен чувством юмора. Подшучивает он прежде всего над собой. Не отличаясь геркулесовым ростом, он может приподняться на носки, вздернуть вверх одно плечо и сказать: «Я тогда был большой и красивый…» И всем кажется, будто Паша в самом деле только для разведки уменьшился ростом, чтобы не мозолить глаза ни своим, не немцу.
— Так ты, Пашенька, больше ни в ширину, ни в высоту не расти. Интенданты будут рады экономии в одежде и пропитании, — советовал своему другу Семен Агафонов.
Непонятно, как сдружились Барышев и Агафонов. Семен — молчун, слово из него редко вытянешь. А у Павла, наоборот, сплошные баечки-прибауточки.
Вразвалку, будто нехотя, надвигалась светлая весенняя ночь. Командование бригады не подавало никаких сигналов, ближайшие соседи к разведчикам, не пробивались, но и вражеский батальон осаду не снимал.
Разведчики не знали о том, что бригаде морской пехоты в первый день после высадки предписывалось продвинуться на десять-двенадцать километров и местами выйти на рубеж, который занимал противник прошлым летом. События сначала развивались строго по плану. Батальоны заняли практически все намеченные рубежи. Определился первоначальный успех операции. Людские потери были минимальными.
Из частей 14-й армии наибольшее продвижение имели 10-я гвардейская дивизия и 6-я лыжная бригада.
Командование 12-й бригады и батальонов не воспользовалось неорганизованностью и отступлением противника, ночью преследование прекратили и расположились на отдых. Это позволило неприятелю подтянуть резервы и поставить заслоны. Против десанта выдвинулись дополнительно два батальона, противодействующие силы противника удвоились. И все же перевес в силах и инициатива еще сохранялись на стороне бригады. Четыре-шесть километров оставалось до поселка Большая Западная Лица и до дороги от Титовки к Лице. Но темп продвижения сильно замедлился.
Только Инзарцев да комиссар могли догадываться, что события перестали развиваться по плану, что деблокировать окруженных врагом на высоте разведчиков в ближайшее время некому. Никаких команд разведчикам на прорыв своими силами не поступало.
Командир отряда приказал с утра продолжать укреплять оборону, беречь боеприпасы, стрелять только прицельно.
Подобрали группу наиболее метких стрелков, двое из них со снайперскими винтовками, старшим назначили Семена Агафонова. Им велели старательно замаскироваться и поодиночке выбивать вражеских солдат.
Сидение на высоте явно затягивалось. С Ледовитого океана дул холодный ветер, разыгрывалась метель. Майские праздники разведчики встретили на высоте 415. Попробовали делать снежные шалаши. Первый сложили неудачно, наскоро сведенная на конус кровля рухнула. Другие возвели более умело. В них хоть на какое-то время можно было укрыться от пронизывающего ветра.
Кончилась вода, лужицы, из которых пили в первые дни, замерзли. Изредка жевали снег.
Прошел день третий, наступил четвертый. Люди слабели, начались обморожения. Подтаявший ранее снег покрылся коркой. Ходить по нему стало неловко, ноги разъезжались. На припорошенных снегом камнях падал то один, то другой. Заледенелый снег блестел как зеркало, раздражал и слепил глаза, они слезились.
Егерям внизу тоже было несладко, но они не уходили от высоты, блокаду с разведчиков не снимали.
На пятые сутки капитан Инзарцев, не добившись связи с бригадой, решил послать тройку разведчиков, чтобы наладить контакт с каким-либо из батальонов. Установить такую живую связь поручили Лосеву, Мотовилину и Леонову. Ребята несколько раз обошли вершину высоты, поискали, где побольше валунов, впадин и ручьев. Самым подходящим оказался юго-восточный скат. По нему и пошли посыльные. В метельной пелене за спиной егерей они спустились в лощину.
Добрались до позиций третьего батальона, попросили командира поддержать разведчиков огнем, помочь вырваться из окружения.
Комбат связался с командным пунктом бригады. Оттуда дали согласие выделить стрелковый и минометный взводы, отделение станковых пулеметов, но покидать высоту отряду не разрешили.
Посыльные привели в отряд подкрепление. С вершины на егерей обрушился нежданный огневой удар. Они сперва огрызались, отвечали пулеметным огнем. Какая-то пуля, шальная или на излете, попала Леонову в щеку, застряла во рту.