С северного берега полуострова Варангер разведчики доносили, что подкрепления горному корпусу — боеприпасы, продовольствие, лошадей и горючее — доставляют вдоль побережья. Корабли прячутся за островами и в фьордах, надеясь на защиту береговых батарей. Немало транспортов топили, но артерию, питающую фронт, пока перерезать не удавалось.
Немецкое командование, раздосадованное тем, что к Мурманску не удается пробиться ни с суши, ни с моря, решило обрушить на город небывалые по силе удары с воздуха. Начались массированные налеты бомбардировщиков. Фугасные и зажигательные бомбы разрушили и сожгли город почти дотла.
Начало лета принесло крупные неудачи нашим войскам на юге, в донских и приволжских степях. Немецкие армии ринулись к Волге, к Сталинграду, на Северный Кавказ. Батальон моряков Северного флота отправился под Сталинград. Несколько человек, передал в этот батальон и разведотряд.
К этому времени разведчики избавились от последствий обморожения, подлечили глаза. Наступило время действовать. Прошло более семи месяцев после похода лыжной группы отряда к аэродрому Луостари. Командование интересовало, что там за это время произошло, откуда лучше всего подбираться летом к аэродрому, какова охрана.
В поход, рассчитанный почти на три недели, отправилось полсотни разведчиков. Им предстояло пройти около четырехсот километров. В рюкзаках несли по тридцать с лишним килограммов продуктов, оружие, боеприпасы, запасное обмундирование. Те, кто в отряде давно и не однажды хаживали в дальние походы, запаслись удобными рюкзаками на каркасе из дюралевых трубок и с натяжными ремнями. Такой рюкзак ложится плотно на плечи, облегает верхнюю часть спины, не давит на поясницу. Сперва такие рюкзаки были только трофейные, а теперь смастерили их сами.
Через переход каждому разведчику полагалось нести какой-либо общеотрядный груз: банку или диски с пулеметными патронами, связки с батареями к радиостанции.
Идти с грузом было тяжело, пот заливал лицо. Первое время вытирались рукой, рукавом или подшлемником, но вскоре и рукав, и шапочка намокли и уже не впитывали влаги, лицо саднило. Время от времени ребята встряхивали головой, чтобы капельки соскользнули с бровей, с носа, с подбородка. Настежь расстегнуты воротники у рубах.
Командир отряда капитан Инзарцев и комиссар старший политрук Дубровский на первом привале обошли всех, расспросили, кто как себя чувствует, не сбил ли кто ноги, не надо ли чем помочь.
И снова в путь.
Перед выходом проверили место стоянки, спрятали под камни окурки, поправили сбитый мох. На марше не раз давалась команда: «Воздух!» Немецкие самолеты по утреннему и вечернему расписанию возвращались с налета на Мурманск.
У одного из молодых разведчиков, отправившегося в дальний поход впервые, лопнул рюкзак. Он оказался старым, сопревшим. Все имущество вывалилось на тропу, он кинулся собирать, пытался затолкать груз в рюкзак обратно. Ничего не получалось. Передал, чтобы по цепочке доложили о случившемся командиру. Через минуту обратно вернулась команда:
— Пусть завернет все в плащ-палатку и несет узлом.
Весь очередной переход тащил моряк этот куль. На следующем привале ему дали рюкзак: кто-то из предусмотрительных разведчиков взял про запас.
— Передайте ротозею, чтоб закрасил травой, — сказал Инзарцев, — сам, наверное, не сообразит, что рюкзак-то белый.
Новичок, натерпевшийся лиха, укладывал имущество, рвал траву, пытался зазеленить рюкзак, а тут команда: «Подъем, марш!»
И зашагал парень, не пожевав галету, не смочив пересохший рот глотком воды.
В этот поход пошли пятеро радистов. Никогда так много на операцию не посылали. Они несли с собой какую-то новую аппаратуру, испытывали ее, отлаживали, регулировали. Отходили от отрядного лагеря поодаль, выставляли охрану и вели непонятные для других переговоры. Тащили на горбу что-то вроде ручного генератора. Усевшись на раскладные стульчики, крутили ручки. В устройстве подвывало, попискивало.
Командовал радистами Гриша Сафонов, правой рукой у него был Митя Кожаев, чернявый матрос, небольшого роста, но крепко сбитый, выносливый и неговорливый. Чаще других крутил ручки генератора Николай Коровин, парень ярко-рыжий, веснушчатый, веселый и задорный.
В полночь взвод младшего лейтенанта Федора Шелавина отправился выполнять задание. Куда и зачем они пошли, остальные разведчики не знали. Потом, на марше, от взвода отделилась еще группа и тоже куда-то ушла.
Многим маршрут был знаком. Летом сорок первого ходили в этих местах Мотовилин, Баринов, Еремин и еще кое-кто из тех, кто служил в отряде по второму году.