Любая несправедливость больно ранила его сердце. События в Кобариде[5] были для него не меньшим горем, чем смерть старшего брата. Ерко тогда пошел только седьмой год, и понимал он далеко не все из того, что говорили об этом дома, но в душе с тех пор осталась незарастающая рана. Когда он уже ходил в школу, однажды в класс вошел незнакомый учитель и заговорил на непонятном языке. На Ерко словно навалилась тяжелая мгла. В городе, куда его послали учиться дальше, было еще хуже. По-словенски можно было говорить лишь украдкой. Все здесь было чужим и враждебным. Обида не раз выжимала слезы из его глаз, оставляла горький осадок в душе.
Сильнее всего его потряс поджог словенского театра[6]. Воспоминание об этом мучило его с такой силой, будто все произошло только что. Случилось это воскресным днем. Стояла тихая солнечная погода. Перед театром собралась толпа зевак. Со двора столбом валил черный дым. Горели кулисы, костюмы… Из окон под оглушительные крики летели книги, тетради, полки, стулья, столы и шкафы. На улице разожгли настоящий костер, вокруг которого плясали и бесновались чернорубашечники. Вонючий дым поднимался под кроны платанов и каштанов.
Ерко — ему тогда было одиннадцать лет — стоял и смотрел, бледный, прерывисто дыша, словно ему кто-то сжимал горло. В душе у него бушевала буря. Все обиды, которые он когда-либо пережил сам или о которых слышал от других, ожили с удесятеренной силой. Ерко с трудом удержался, чтоб не зарыдать во весь голос, не застонать, не броситься с кулаками на веселящуюся и беснующуюся толпу… У него не было сил остановить эту оргию. Он был одинок, ужасающе одинок! Подбородок у него дрожал в бессильной ярости, слезы текли по щекам.
Ерко убежал. Не потому, что испугался, а потому, что не мог больше на это смотреть. Сердце его разрывалось от боли и горя. Прочь отсюда! Прибежав домой, он бросился ничком на постель и громко зарыдал. Госпожа Нина положила ему руку на голову и участливо стала расспрашивать, что с ним. Обругал ли его кто? Избил? Всхлипывая и запинаясь, он рассказал ей, в чем дело. О своих чувствах он не смог рассказать… Госпожа Нина несколько минут молчала, потрясенная и обескураженная. Потом она долго утешала его, и Ерко чувствовал на своем лице ее горячие слезы…
В то время он был совсем еще ребенком, но случай этот на всю жизнь запечатлелся в его сознании. И, как всякий ребенок, переживший горькую обиду, он мечтал стать богатырем и, вроде Петера Клепеца[7], вырывать из земли деревья и крушить ими врагов. Но это были мечты, несбыточные мечты… Он уже понял, что слаб и один ничего не сможет сделать. Но однажды в руки ему попала книга с интригующим названием «Черные братья». За новые книги он всегда хватался сразу, эту он проглотил буквально залпом. Дойдя до конца, он вернулся к началу. Писательница с большим сочувствием изображала борьбу карбонариев[8] против австрийцев, угнетавших Италию. Тайная организация, называвшая себя «Черными братьями», устраивала заговоры, разбрасывала листовки, вывешивала флаги, подкладывала бомбы… В конце концов поднялся весь народ и выгнал из страны чужеземцев… Персонажи волнующей истории в глазах Ерко были настоящими героями. Вот это люди! Вслед за ним книгу прочел Филипп.
Книгу Ерко давно вернул в библиотеку, но по-прежнему постоянно думал о ней. Бесчисленные тяготы, описываемые в ней, были хорошо ему знакомы. Книга словно в зеркале представила ему тяжелую жизнь его земляков. И все же на родине дела обстояли не так, как в книге. Где храбрые борцы и герои? Нет их…
Однажды он зашел к Филиппу. Полицейские как раз в это время пришли за рабочим, жившим по соседству. Жена и трое детей, заливаясь слезами, повисли на нем. У мальчиков, издали наблюдавших за этой сценой, сердце сжималось от боли. Рабочий был не вор и не разбойник, люди говорили, что у него нашли какие-то бумаги. Друзья долго смотрели друг другу в глаза, затуманенные слезами.
— Вот бы нам так… как в той книге, помнишь? — произнес наконец Филипп и стиснул руку Ерко.
Много дней мысли Ерко были заняты только этим. Слова Филиппа заронили первые семена, из которых выросла подпольная организация «Черные братья». Поначалу в ней было только два члена, присягнувших друг другу хранить верность и тайну. Затем к ним присоединился Тонин; его приходилось все время сдерживать, он был слишком нетерпелив. Потом к ним пришел Нейче, его влекло к себе все новое, и общество он воспринял как веселую игру… Ребята не были настолько наивны, чтобы надеяться своими силами прогнать фашистов. Они хотели стать искрой, из которой разгорится пламя пожара. Точно так, как произошло в книге «Черные братья»…
5
В 1922 г. фашистские молодчики из Чедана и Видма организовали в Кобарид карательную экспедицию, срубили на площади липы, под которыми по традиции устраивались сходки, разрушили памятник композитору Храброславу Воларичу, всячески терроризировали население. Почему? Потому что в соседнем Крну молнией был поврежден итальянский памятник, а они обвинили в этом местное население.
6
В 1927 г. фашисты разгромили «Торговый дом» в Горице, где давал спектакли словенский театр, выбросили кулисы, костюмы и все декорации во двор и на улицу и подожгли их.
8
Карбонарий — член тайного общества, организованного в Италии в начале XIX в. для борьбы против чужеземного ига, за объединение Италии.