Но вот за деревьями показывается полоса яркого света. Это кончается старый лес и начинается молодой — веселый и прозрачный.
— Тут ягод тьма-тьмущая! — говорит учитель.
И правда: пригретые солнцем полянки усыпаны красной, спелой земляникой.
С криками восторга ребята налетают на нее. Кто отправляет землянику прямо в рот, кто собирает букетики из унизанных красными бусинами стебельков. Рожицы у всех перемазаны. Руки красные. Выпачканы земляникой рубашки и штаны. А ягод на полянах столько, что дети их давят ногами. В прогретом солнцем воздухе стоит густой земляничный аромат, смешанный с благоуханием трав.
Не оторвешь детей от земляники! И Францек увлекся сбором. В азарте потерял учителя из вида. Только слышит вокруг радостные восклицания товарищей.
Вдруг всеобщее веселье прерывает пронзительный визг. Это призывает на помощь Францек. Учитель кидается к нему. И вовремя! Францек белый как смерть. В руке он держит палку и прижимает ею что-то к земле.
— Змея! — ахают ребята, подоспев к товарищу на выручку.
— Держи ее крепче и не выпускай! — кричит Францеку учитель. — Это гадюка, ядовитая змея.
Учитель замахивается своей тростью. И с одного удара расплющивает гадюке голову. Трость переломлена пополам. Францек переводит дух и тут только выпускает палку из рук. А ребята ногами затаптывают гадюку в землю.
Сосредоточенные и молчаливые, возвращаются ребята в деревню. У Францека дрожат ноги, и товарищи посильнее некоторое время несут его на спине. Но понемногу он приходит в себя и шагает со всеми наравне. Ребята восторгаются Францеком. Он в их глазах становится настоящим героем. Придавить к земле ядовитую гадюку! Шутка ли! Ведь укус гадюки смертелен. И учителем они восхищены. Подумать только — с одного удара размозжить гадюке голову! Да, жаль только его красивой трости… Впрочем, не страшно! Ведь учитель у них такой молодой, он может обойтись и без трости. Посмотрите, как он загорел. А учеников его прямо не узнать: обожженные солнцем, вымазанные земляникой и к тому же исцарапанные до крови… В таком виде они являются в село.
Умывшись холодной водой из колодца, ребята садятся за стол. Они уплетают еду, словно не ели семь дней. Больше всего нравятся им румяные поджаристые оладьи. Они быстрее всего исчезают из мисок.
В тот вечер ребята еще засветло рухнули на свои соломенные тюфячки. И сразу же заснули мертвым сном.
Около полуночи лунный свет осветил спящий класс. Францек зашевелился. Перевернулся на другой бок. Натянул одеяло. И собирался было снова погрузиться в теплые волны сна, но тут послышался шорох и приглушенный вздох.
— Кто это вздыхает? — спросил Францек.
Но никто ему не ответил. Тишина. Францек закрыл глаза. Должно быть, это ему померещилось. Но нет, снова шорох и вздохи. Францек приподнимается на своем тюфяке и спрашивает:
— Кто это не спит и вздыхает?
Ни звука в ответ. И вдруг слышит шепот учителя:
— Это я! Ты меня слышишь?
— Почему вы не спите? — удивляется Францек.
— У меня змея все время перед глазами. Все думаю, какая могла стрястись беда. И какой ты был храбрый, Францек…
— Я был храбрый? — переспрашивает Францек и садится.
— Как это ты догадался палку схватить?
— Когда она зашипела и голову подняла, — тоже шепотом отвечает учителю Францек, — со мной что-то сделалось. Руки сами так за палкой и потянулись… Я потом еле пальцы разжал! Не будь палки, я бы каблуком ей голову придавил…
— Ты сегодня в лесу совсем другим мальчиком стал, Францеком Храбрым! — продолжает учитель в тишине.
— А здорово храбрым быть! — шепчет Францек.
А учитель снова окликает его:
— Францек!
— Да?
— Опять луна.
— Да, луна, — отвечает мальчик тихо.
— Она сейчас и в ваши окна светит… И на мамину кровать…
— Мама… — нежно шепчет Францек и спокойно засыпает.
Водяная мельница
Ребята от загара стали бронзовыми, словно индейцы. Кожа у них огрубела. Волосы стали жестче. Животы вечно пустые и голодные, глотки — пересохшие. Расширились легкие. Дышат воздухом, веющим над золотыми полями пшеницы и ржи. Звонче звучат окрепшие голоса.
Однажды в полдень стояла невыносимая жара. Деревенские жители вот уже несколько дней с опаской ждали грозы.
В тот день ребята с учителем сразу же после обеда отправились на водяную мельницу. По дороге они не пошли, потому что слой белой пыли на ней доходил теперь до щиколоток. Не пошли они и через луг. Идти по открытому лугу было слишком жарко. Они двинулись лесом, в обход. В лесу удушливо пахло цикламенами. Под густыми кронами деревьев было сумрачно, точно вечером. Глаза не сразу привыкли к темноте. Но вот впереди в просветах между деревьями заблистало солнце, показалось синее небо. Теперь до них отчетливо доносился какой-то шум и грохот. И вскоре за поредевшим лесом открылась мельница.