— Зачем? Нечего им здесь делать…
— Я им обещал фокус.
Борьку поддержал Витек. Усмехнувшись, он подмигнул:
— Давай, сейчас позабавимся.
Степка убежал. Ребята стали допытываться, в чем дело. Борька многозначительно хмыкал, но молчал.
Сапун с Лаврей пришли тотчас. Осмотрели запруду и присели к ребятам. Все косились на Борьку, ждали обещанного развлечения. А он, вольготно раскинувшись на травке, лежал и равнодушно покусывал зеленый стебелек цветка ромашки. Лавря нахально сказал:
— Пруд наполнится — плоты спустим, морские баталии устроим.
— У меня есть автомобильная камера, — похвастал Сапун.
— Это здорово! Продай! — загорелся Лавря.
— Ишь ты, ушлый какой! — заартачился Сапун. — Я камеру на прокат стану давать. За полчаса гони полтинник!
Витек равнодушно зевнул:
— Это мысль, — сказал он. — Мы тоже будем сдавать пруд на прокат. Хочет кто-нибудь кататься на плоту или на автокамере — плати за день трешницу. С членов отряда полосатых плата, конечно, не берется.
Сапун и Лавря захлопали глазами. Их изумление рассмешило всех ребят.
— Вода-то разве ваша? — сварливо спросил Лавря.
— Наша больше, чем ваша.
— Может, и ведрами не дадите таскать на огород?
— Ведрами запросто. Хоть по сто штук в день.
— Нальешь дома в тазик и катайся на здоровье, — улыбчиво сказала Люська.
Сапун с Лаврей крутили головами, не понимая, шутят ребята или говорят правду. Наконец до бывшего предводителя заовражных дошло, что полосатые не шутят.
— А что нужно, чтобы стать членом отряда полосатых? — спросил Лавря, выжидательно и испытующе оглядывая ребят.
— Нужно просто быть человеком, — с ударением на слове «человек» заметил Сержик.
Сапун даже подскочил на месте. Закричал:
— Ну, ты тут не командуй! Приехал и уедешь! А мы здесь все старые жители! Правда, ребята?
Он обвел всех искательным взглядом, прося поддержки.
Но никто не шевельнул даже бровью в его защиту. Сапун поник головой: власть над ватагой мальчишек и девчонок была потеряна им безвозвратно.
По тропинке к старой ветле, размахивая руками, бежала Ирисочка. Добежав до ребят, она закрыла лицо руками.
— Что с тобой, Ириска? — подскочил к девочке Борька.
— У нас несчастье: Пират взбесился, — всхлипывая, ответила она.
— Когда же?
— Вчера еще, видать. Он укусил одну тетеньку, а сегодня она заболела столбняком, ее увезли в больницу.
Наступило минутное молчание.
— А что это такое «столбняк»? — спросил помертвевшими губами Сапун.
— Самая заразная болезнь! Сначала страшные судороги начинаются, потом приходит дикая смерть, — пояснил Витек.
— Надо было сразу прививку той тетке сделать против собачьего бешенства — сказал Борька. — Тогда бы прошло.
Сапун безвольно опустился на траву, схватился за ногу, перехваченную повязкой. Зато стальной пружиной взвился Лавря. Тряся дружка за плечи, он закричал:
— Сапун, дуй в больницу, пока не поздно! Скорее! Беги к врачу!
Сапун, держась за ногу, не трогался с места. Взгляд его блуждал по лицам ребят.
— Скорее, чего ты сидишь!? — орал Лавря. — Ведь умрешь! Ребята, его тоже Пират покусал!
— Когда, чего ты врешь? — торопливо спросил Борька.
— Честное слово, покусал! Чтоб мне всех лягушек здесь пожрать! Сегодня ночью!
— А тебя не тронул? — допытывался Борька.
— Я впереди бежал, по ручью, а Сапун по берегу, — захлебываясь, скороговоркой строчил Лавря. — Собака ка-ак хватанет его! Я в огород сразу сиганул, а он стал чучелом от нее отбиваться…
Лавря вдруг осекся. Ребята безудержно хохотали: одни, изнемогая, держались за животы, другие катались по траве. Не понимая, что произошло, Лавря таращил глаза то на Сапуна, то на ребят. Затравленно озираясь, он наконец буркнул:
— Что это вы? Аль всех собака покусала?
— Пират, ко мне! — крикнула Ирисочка.
Вниз по тропинке вскачь понеслась черно-серая овчарка.
— Уберите собаку! — вне себя заорал Лавря, прижимаясь к стволу ветлы. — Бешеная же!
Пират, виляя хвостом, остановился возле ног Ирисочки. Ребята вытирали выступившие от смеха слезы. Сапун тяжело поднялся.
— В больницу? — выдохнул Лавря, косясь на собаку.
— Идиот! Они нас на пушку взяли! — процедил Сапун сквозь зубы.
Он пошел прочь по подсыхающему руслу ручья. Лавря, глупо улыбаясь, поплелся за ним. Ребята провожали их насмешками.
— А вы говорили — призраки, привидения, — довольный совершившимся представлением, произнес Борька. — Чудес на свете нет!