— Да, я в тебе не ошибся. Позволь представиться: командир дозора глупэнфюрер СС Айс. Кстати, чтобы вступить в НСДАП, нужно две рекомендации, но я дам тебе вторую.
— О, спасибо, ты мне сразу понравился, Айс!
— Только вначале тебе предстоит проверка у шефа контрразведки стандартенфюрера СС Бормэля. Ты уж извини, я-то тебе доверяю, но таков порядок.
— Чего уж там, я всё понимаю. Чем скорее вы меня признаете своим, тем лучше.
В сопровождении Айса, который не переставал извиняться и хлопать разведчика по больному плечу, и двух солдат, Арагволд был доставлен к деревянному дому, больше походившему на сарай, с надписью «Контрразведка». После того, как он сдал охране оружие, его впустили вовнутрь. Там сидел толстый лысый человек.
Капитан истерлингской гвардии не сплоховал, и одновременно с Айсом вскинул руку и гаркнул: «Всё пучком!»
Бормэль небрежно повторил их жест. Затем он молча выслушал доклад Айса, а появившийся неизвестно откуда писарь записал его.
— Спасибо, глупэнфюрер, вы свободны, — произнёс он, наконец.
Айс щёлкнул каблуками и вышел.
— Ну-с, Арагволд, сын Рогогорна, так значит вы Истинный нуменорец?
— Так точно, господин стандартенфюрер!
— Но чистокровные нуменорцы блондины, а у вас чёрные волосы.
— Пришлось перекрасить, чтоб не выдать себя.
— А почему у вас кожа желтоватая?
— Загар, господин стандартенфюрер!
— По какой причине тогда глаза не голубые, а чёрные?
— Специальные линзы, для маскировки. Эти варвары не любят чистокровных нуменорцев и на все посты ставят только своих. Поэтому, чтобы попасть в гвардию, мне приходилось выдавать себя за истерлинга.
— Что же вас привело к нам?
— Я не мог терпеть засилье варваров и, когда узнал о вашем движении, решил вступить в ряды борцов за правое дело.
— Что ж, это похвально, можете считать, что вы влились в наши ряды. Нам нужны сильные, смелые и преданные нашему делу люди.
Когда Арагволд вышел на улицу, там его уже ждал Айс.
— Ну, как дела? — осведомился он.
— Всё пучком! — хитро усмехнувшись, ответил Арагволд.
Глава 9. Кольцо Света
Трое эльфов и Кэшта (так звали урукхайку) сидели вокруг костра. Авари уже знали её имя, ведь после того, как им поведали историю спасённой от урков беглянки, скрывать его уже не имело смысла.
— Я слышала, что эльфийское пение неподражаемо. Спойте что-нибудь, пожалуйста, — попросила девушка.
Польщённые эльфы не заставили себя долго упрашивать, Маэлнор достал лютню и запел:
На лицах эльфов появилась многовековая печаль, их взгляды по ходу исполнения загорались гневными вспышками, а к концу песни совсем потухли. Кэшта была потрясена. Она услышала те же нотки, что и у Косяка и Лихака. В песне ясно прозвучали протест и безысходность. Это было очевидно, несмотря на то, что голос эльфа был гораздо чище, звонче и мелодичнее.
— О чём и о ком эта песня?! — взволнованно вскричала урукхайка.
— О Валиноре и завлечённых туда судьбой наших братьях — Эльфах Запада, — пояснил Амрод.
— Но они же ушли туда добровольно, и им там должно быть хорошо, — удивилась Кэшта.
— Меланхолия — извечная спутница эльфа, — грустно молвил Маэлнор. — Перворожденные бессмертны, и всё помнят. А знание умножает скорбь. Нам не дано забыть своих друзей. Мы помним всех, но одних уж нет, а те далече. Давно покинули этот свет дорогие нам Фолко, Торин и Малыш, а мы их помним и тоскуем о них. Однако хоббиты и гномы всё же смертные, и их уход был неизбежным, а вот Эльфы Запада… Они живы, но нам уже не суждено встретиться с ними.
— И этого мы никогда не простим валарам! Элберет их Гилтониэль! — вставил Беарнас. — Кстати спой «Эльфийский Исход».
— Хорошо, — отозвался Маэлнор, — только сие очень грустная песня.