Между тем Кэшта вела себя странно. Она неуверенно ступала с закрытыми глазами, вытянув вперёд руки. Похоже, она что-то искала.
— Вот он я, любимая! — вскричал Арагволд и заключил Кэшту в горячие объятия.
И тут глаза её открылись. В следующее мгновение уруккайская королева увидела себя в одной ночной рубашке в объятиях мужчины. Глаза её вспыхнули гневом, она влепила ошарашенному Арагволду звонкую пощёчину и выбежала вон из комнаты.
Подскочившие Авари ничего не могли понять, а потрясённый истерлинг твердил одно: «Значит, Эру нет! Эру нет!!!»
К утру, эльфы всё же вытянули из Арагволда все подробности.
— Чувствую, дело нечисто, — озабоченно пробормотал Амрод.
Он проверил, всё ли на месте, но ничего не пропало. Тогда предводитель «Аварии» вынул зловещее Кольцо, для изоляции обмотал его лечебным пластырем и снова спрятал в шкатулку с магическим замком. Тут он обратил внимание на рану Арагволда и заклеил её тем же пластырем.
— Я пойду, побеседую о произошедшем с Кэштой, а вы тут втроём сообразите, расслабьтесь.
— Нет уж! — запротестовал Маэлнор. — Беарнас, когда расслабится, вечно рассказывает о своей любви.
— Да ты же менестрель, и сам поёшь про любовь!
— Да, но после трёхсотого раза его история начинает несколько надоедать.
— Ладно, тогда ты сам, Беарнас, позаботься о нашем друге.
— Не беспокойся, я тут одно местечко присмотрел, «У Белой Руки» называется. Пойдём, братан, попробуем местного пива!
Вскоре человек и эльф уже дегустировали этот самый интернациональный напиток.
— Элберет твою Гилтониэль! Хорошее у них пиво! — похвалил Беарнас.
— Особенно после концентрата Малыша, — отозвался истерлинг.
— А ты, братан, не дурак выпить!
— Обижаешь, я же капитан гвардии!
— Тогда за тебя и твою вчерашнюю победу!
Они чокнулись и осушили кружки. Но Арагволд по-прежнему был мрачен и смотрел на кружку отсутствующим взглядом.
— Что-то ты, братец, не весел. От пива ещё никому плохо не было.
— Губит людей не пиво, губит людей любовь! — с тяжёлым вздохом выдавил капитан.
— Я тебя понимаю, уж я-то знаю, что это такое. У нас, у эльфов, говорят: любовь проверяется веками, ведь мы мало меняемся. Сейчас расскажу тебе о своей любви.
Началось всё, как сейчас помню, семь веков назад… Или восемь? Ну, сем-восем, нет, всё же семь.
Был я тогда совсем молод. Ну, я и сейчас парень хоть куда, но тогда я был, можешь себе представить. Хотя нет, не можешь. Ну да ладно. А она была прекрасна так, что описать невозможно. Конечно, все эльфины прекрасны… Элберет твою Гилтониэль! Ведь ты не видел ни одной эльфины! Так вот, своей красотой она выделялась даже среди них!
Беарнас мечтательно закрыл глаза.
— Уверен, никакая Элберет мизинца её не стоит! Многие среди Авари воспылали к ней любовью, но красавица была столь же горда и неприступна, сколь и прекрасна. Я как её увидел, так сразу потерял и сон, и аппетит, только о ней и думал, так в душу мне запала. Я от этой красавицы глаз отвести не мог, а она на меня ноль внимания. Ну, обидно мне стало, и я решил, что она будет моей, чего бы мне это не стоило.
— О, чего я только не делал, чтобы завоевать ее благосклонность! — И Беарнас стал возбуждённо перечислять цветы и украшения, подаренные своей возлюбленной, и подвиги, совершённые, дабы тронуть её неприступное сердце.
Даже мрачный Арагволд заслушался, ведь, в сущности, об эльфах люди почти ничего не знали.
— …Но только после того, как я в третий раз спас ей жизнь, освободив из мерзких лап гурров, она начала отвечать мне взаимностью. О, какая это была любовь! Я даже слагал стихи о ней, что обычно мне не свойственно!
И Беарнас стал вновь перечислять подарки, маршруты их ночных прогулок, и куда он её целовал. Арагволд никогда не видел эльфа таким возбуждённым. Казалось, он заново переживал все события, и просто светился от счастья. Его повествование плавно перетекло в описание великолепной свадьбы, а затем и к необычайно прекрасной, незабываемой медовой пятилетке.
— Мы и потом ещё лет триста жили, душа в душу! — убеждённо воскликнул Авари. — Сам не пойму, куда всё подевалось!
Постепенно мы стали отдаляться друг от друга, часто вспыхивали нелепые ссоры. Она взялась меня учить, мол «не пей, к юным эльфинам не приставай…» Ну чем ещё заниматься эльфу в самом расцвете сил?! Тем более он у нас всегда! А девушки, ясное дело, проходу мне не давали.