– Не думаю, что это случится. Его превосходительство, пусть и с помощью местного китайского правителя, сделал то, что не удавалось никому из губернаторов за сорок два года с момента подписания Айгуньского договора.
Тарала недоумённо посмотрел на меня.
– Арсений, и что ты таки на меня смотришь? – теперь уже я подпустил еврейский акцент. – Вы шо с мозгами поссорились? А я вам имею кое-что сказать.
– И чито? – усмехнулся купец.
– В Зазейском клине не осталось ни одного представителя империи Цин из почти сорока тысяч. И, думаю, больше и не будет. А это большое достижение в области внешней политики.
Тарала задумался, а потом улыбнулся и произнёс:
– Тимофей, умеешь ты все с ног на голову поставить. С этой точки зрения Его превосходительство награждать надо.
– Думаю, Его императорское величество правильно оценит этот факт. А я спать. На ногах почти двое суток.
В шесть утра подъем, быстро размялся, водные процедуры, бритьё от Севастьяныча и новости от него же. С той стороны каких-либо известий пока не было, поэтому вся информация денщика была про дела в городе, быстро оживавшем после осады. После завтрака в одиночестве, Арсений отсыпался после своей недельной работы в Зазейском клине, отправился в больницу. Решил, что сначала встречусь с Бутягиными и Машенькой и только после этого пойду в резиденцию губернатора, где временно обосновался полковник Волковинский.
Шёл в больницу и думал о том, что ситуация с моей командировкой в Благовещенск к генералу Грибскому складывается не очень удачно для моих замыслов. Планировал во время похода в Китай продвинуть тактику групп спецназа, а вместо этого оказался на должности пограничного комиссара.
«Нет, если быть объективным, то в Таку и Тяньцзине удалось засветиться. Адмирал Алексеев обещал отправить Александру III положительный отзыв по ручным пулемётам, да и выкупил их, – думал я, автоматически выбирая, куда поставить ногу на разбитой телегами дороге местами покрытой коровьими минами-лепёшками. – Здесь также удачно сходил в разведку. Знамена и два орудия приволокли, и вновь пулемёты отметились в захвате импани. Только теперь, где пулемёт и где я?! И что сделать в такой ситуации, пока не придумал. Не легкая доля у рационализаторов, особенно в армии».
Дальше мысли свернули к тому, насколько тяжело спецназ рождался, и после победы Октября. Первыми советскими спецназовцами-диверсантами, если не учитывать некоторые подразделения частей особого назначения – ЧОНа с одна тысяча девятнадцатого по двадцать пятый год, стали бойцы из системы подготовки к партизанской войне. Подготовка к партизанской войне развернулась в Советском Союзе с конца двадцатых годов двадцатого столетия и по линии НКВД, и по линии Разведупра, тогдашней военной разведки Красной армии. На территории Украины, Белоруссии формировались диверсионно-разведывательные группы от двух до двадцати человек, партизанские отряды от двадцати до пятисот человек. Под них создавались базы с продовольствием, оружием. Люди проходили специальную подготовку.
Но в середине тридцатых годов в Советском Союзе изменилась военная доктрина. Возникла новая концепция, которая теперь стала выражаться лозунгом: «Мы будем бить врага на его территории!», и все схроны, базы, конспиративные сети – всё это было ликвидировано. Из библиотек воинских частей была изъята литература по партизанско-диверсионной тематике, так как там всюду фигурировали фамилии Берзина, Якира и других «разоблачённых врагов народа», которые занимались «подготовкой банд и закладкой для них оружия». Тогда же ушло в небытиё словосочетание «советский диверсант». Великая Отечественная война показала ошибочность данного решения. Всё, что было разрушено, пришлось восстанавливать в режиме цейтнота. Сколько народа тогда погибло при массовых забросках во вражеский тыл диверсионных групп – трудно представить. Принцип был: «Кто-то да выживет».
Война закончилась. В Советском Союзе образовалась огромная прослойка специалистов, прошедших горнило партизанско-диверсионной войны, к ним можно было также отнести профессионалов из армейской, фронтовой разведки, СМЕРШа. Все они могли бы стать основой войск специального назначения, но в Советской армии спецназ всегда были на положении пасынков. Более того, дальнейшая история показала, что иметь дело со спецназом просто опасно для жизни. В конце сороковых разгромили СМЕРШ, уволив, посадив и расстреляв его костяк. Почему?! Всё очень просто! Власти не нужны были в стране бойцы, выжившие в десятках тысяч жестоких схваток с абверовцами, эсэсовцами, бандеровцами и прочими врагами. Они были просто опасны для неё – люди, умеющие решать проблемы в жизни путем применения оружия, привыкшие сами решать кто враг, а кто нет, и применять против него оружие по своему усмотрению.