Изваяние освещали две галогенные лампы, а рядом на столике были разложены, подобно инструментам в операционной, зубила различных размеров, молотки и щетки.
Сафия натянула на руки латексные перчатки. Она была в плотном фартуке; глаза закрывали защитные очки.
– Все готовы?
Кара кивнула.
– Предлагаю расколоть старику грудь, – с обычным грубоватым энтузиазмом американцев подал голос молодой парень.
Кара, знакомая со всеми, кто работал в галерее, знала аспиранта Северо-Западного университета Клея Бишопа. Парень, которому предстояло на этот вечер стать оператором-документалистом, возился с цифровой видеокамерой, установленной на штатив.
– Мистер Бишоп, проявите побольше уважения, – попросила Сафия.
– Извините, – поспешно ответил Бишоп с хитрой улыбкой, позволявшей усомниться в искренности его слов.
Долговязый представитель "следующего поколения", Бишоп обладал довольно приятной внешностью. Он был в джинсах, черной футболке с портретом рок-звезды и кроссовках, которые когда-то могли быть белыми, во что сейчас, правда, верилось с трудом. Выпрямившись, молодой человек потянулся, демонстрируя полоску обнаженного живота, и провел рукой по рыжему ежику на голове. Единственным намеком на его принадлежность к ученой братии были очки с толстыми стеклами в черной оправе, достаточно некрасивые, чтобы снова быть в моде.
– У меня все готово, доктор аль-Мааз.
– Отлично.
Шагнув в свет галогенных ламп, Сафия остановилась перед столиком с инструментами. Кара обошла вокруг, чтобы наблюдать с другой стороны, и встала рядом с начальником службы безопасности Райаном Флеммингом, единственным посторонним, присутствующим на "вскрытии". Судя по всему, он пришел, когда Кара отлучалась в туалет. Флемминг кивнул ей, и по его виду сразу стало ясно, что он, подобно большинству сотрудников музея, чувствовал себя неуютно в ее присутствии.
Пока Сафия производила замеры, Флемминг смущенно покашливал.
– Я пришел сюда, как только узнал о вашем открытии, – промямлил он, обращаясь к Каре.
– Зачем? – спросила та. – Это как-то связано с соображениями безопасности?
– Нет, из чистого любопытства. Не каждый день находят статуи, внутри которых спрятано сердце, – ответил Флемминг, кивнув на изваяние.
Это действительно было так, хотя Кара подозревала, что Флемминга привели сюда дела сердечные другого рода. Взгляд начальника службы безопасности задерживался гораздо чаще на Сафии, чем на странном камне. Позволив Флеммингу предаваться восторженному обожанию дамы сердца, Кара повернулась к распростертому на полу изваянию. В ярком свете ламп под оболочкой расплавленного стекла расцвело буро-красное сияние.
Кара склонилась над статуей. Сердце, выполненное в натуральном размере с соблюдением всех анатомических особенностей, несомненно, было изготовлено из какой-то металлической руды, поскольку его присутствие обнаружили металлоискатели. И тем не менее у Кары возникло такое ощущение, что, если она будет смотреть на него достаточно долго, сердце начнет биться.
Сафия приблизилась к обломку статуи с алмазным резаком и аккуратно процарапала стекло, очертив правильный квадрат вокруг скрытого в камне сердца.
– Я хочу сохранить как можно больше. Надеюсь, что слой оплавившегося песчаника слабо связан с остальной породой.
Затем Сафия прилепила к стеклянному квадрату присоску и крепко взялась за рукоятку. Взяв резиновую киянку, она с силой постучала по периметру стекловидного квадрата. Под царапинами появились маленькие трещинки. Все присутствующие вздрагивали при каждом ударе. Даже Кара поймала себя на том, что крепко стиснула пальцы в кулаки.
Одна только Сафия оставалась спокойной. Кара знала, что в стрессовых ситуациях ее подруга легко поддается приступам паники, но когда занимается любимой работой в привычной среде, то становится твердой, как алмаз в резаке, и такой же острой. Молодая женщина работала в спокойной сосредоточенности, с невозмутимостью последователей дзен-буддизма. И все же Кара заметила во взгляде подруги блеск. Блеск восторженного возбуждения. Уже давно Кара не видела ничего подобного в глазах Сафии, превратившейся в бледную тень той женщины, которой она когда-то была.
– Надеюсь, этого будет достаточно, – наконец объявила Сафия.
Отложив киянку, она маленькой кисточкой смела стеклянную крошку и песчинки, полностью очистив поверхность. Затем слегка надавила на рукоятку присоски сначала в одном направлении, потом в другом, осторожно раскачивая стеклянный квадрат. Вдруг Сафия резким движением потянула присоску вверх, поднимая кусок освободившегося стекла.