- Это было вчера. И вообще, хватит об этом, а то у меня разболится голова.
* * *
- Ну что ж, Бак, вот вам и случай проведать Хетти, - сказал Брюс Варне. - Как вы думаете, чего хочет от вас Карпатиу?
Бак пожал плечами.
- Понятия не имею!
- А вы доверяете Стиву Планку?
- Да, доверяю. Я работал вместе с ним несколько лет. Меня немного беспокоит, что поздоровавшись со мной на встрече перед самой пресс-конференцией Карпатиу, показав предназначенное мне место и назвав присутствовавших там людей, он спросил меня потом, почему я туда не пришел и добавил, что Карпатиу был очень недоволен моим отсутствием.
- Вы знаете его достаточно хорошо, чтобы судить, был он с вами вполне искренним или нет?
- По правде говоря, Брюс, - это одна из главных причин, по которой я верю, что в Карпатиу исполняются все пророчества, которые мы сейчас изучаем. Стив - очень практичный журналист старой школы. То, что он позволил уговорить себя бросить журналистику и стать пресс-секретарем мирового лидера, является свидетельством способностей Карпатиу влиять на людей. Я отверг предложение занять этот пост, но быть свидетелем той бойни, забыть, что ты там был - это...
- Неестественно!
- Вот именно. Однако тут было и кое-что странное. Было во мне самом что-то такое, что мне хотелось поверить Карпатиу, когда он излагал свою версию происшедшего. В моем мозгу уже замелькали картины, как Стонагал стреляет в себя, как та же пуля убивает Тодд-Котрана...
Брюс покачал головой.
- Признаюсь, что когда вы впервые рассказали все это, я подумал, не сошли ли вы с ума.
- И я мог бы согласиться с вами, если бы не одно обстоятельство.
- Какое же?
- Все присутствовавшие в зале как будто наблюдали одно и то же и вспоминали одно и то же. Мне же запомнилась совершенно другая картина. Если бы Стив сказал мне, что я ошибаюсь, я мог бы подумать, что сошел с ума, что мною овладела навязчивая идея, но вместо этого он сказал, что меня там вообще не было! Брюс, ведь ни один человек не помнит того, что я был там! Пусть меня подвергли остракизму - все это ерунда. Когда я вернулся в свой офис и самым подробным образом записывал все детали произошедшего в своем компьютере, средства массовой информации еще только получали версию Карпатиу. Если бы меня там не было, то каким образом я мог бы узнать и записать для себя, что Стонавала и Тодд-Котрана вынесли оттуда ногами вперед?
- Не тратьте время на то, чтобы убедить меня, Бак, - сказал Брюс. - Я и так на вашей стороне. Проблема в том, чего хочет от вас Карпатиу. Как вы считаете, не откроет ли он свое настоящее лицо при встрече с вами? Не станет ли угрожать? Не даст ли он вам понять, что ему известно: вы знаете истину?
- Для каких целей?
- Чтобы шантажировать вас, чтобы воспользоваться вами.
- Все возможно. Может быть, он просто хочет заглянуть мне в душу. Узнать, удалось ли ему промыть мне мозги.
- Это очень опасно, вот что я должен сказать.
- Но я надеюсь, что вы не ограничитесь этим, Брюс. Я рассчитывал получить от вас более конкретные советы.
- Я буду молиться за вас, - ответил Брюс, - но сейчас мне больше нечего вам сказать.
- Ну, что ж, по крайней мере, ясно, что мне следует позвонить Стиву. Я ведь даже не знаю, хочет ли Карпатиу только поговорить со мной по телефону или встретиться со мной лицом к лицу.
- Вы не могли бы дождаться понедельника?
- Конечно, могу. Я могу сказать ему, будто подумал, что он ждет от меня звонка в рабочее время. Но я не могу поручиться, что до этого он сам мне не позвонит.
- У него есть ваш новый номер телефона?
- Нет, Стив звонил мне на мой автоответчик в Нью-Йорке.
- Тогда вы свободно можете подождать. Бак пожал плечами и кивнул.
- Если вы так считаете, я так и сделаю.
- С каких это пор я стал вашим советником?
- С тех пор как вы стали моим пастором.
* * *
Вернувшись утром домой после своих тренировочных полетов, по жестам и резким репликам Хлои Рейфорд понял, что она обижена.
- Давай-ка поговорим, - предложил он.
- О чем?
- О том, что между нами образовалась трещина. Я никогда не умел хорошо справляться со своими родительскими обязанностями, а теперь у меня не складываются отношения со взрослой дочерью. Прости, что я назвал тебя школьницей. Поступай с Баком так, как ты сама считаешь нужным и не обращай на меня внимания, ладно?
Хлоя улыбнулась.
- А я и так уже давно не считаюсь с тобой. В таких делах мне твое разрешение не требуется.
- Значит ты прощаешь меня?
- Не переживай из-за меня, папа. Даже если я иногда обижаюсь, я не могу сердиться на тебя долго. Мы так нужны друг другу. Кстати, я звонила Баку.
- В самом деле? Она кивнула.
- Телефон не ответил. Я догадываюсь, что он не ждал меня у телефона.
- Ты оставила ему сообщение?
- Мне кажется, там еще не установлен автоответчик. Завтра я увижу его в церкви.
- Ты скажешь ему о своем звонке? Хлоя ответила ему озорной улыбкой.
- Скорее всего, нет.
* * *
Весь остаток дня Бак посвятил шлифовке своей статьи для "Глобал уикли" о теориях, объясняющих исчезновения. Статья ему нравилась. Он даже подумал, что она может оказаться лучшей из всех, написанных им ранее. Она содержала все - начиная от намеков в духе таблоидов(9) на призрак Гитлера, влияние УФО, инопланетян, вплоть до уверений, что это своего рода космическое очищение Земли, ведущее к выживанию наиболее приспособленных.
В самый центр своей статьи Бак поместил то, что он сам считал истинным, - разумеется, не представляя это как точку зрения редакции. Это была, как обычно, строго аналитическая статья, написанная от третьего лица. Никто, кроме его новых друзей, не мог бы понять, что он согласен с точкой зрения, высказанной летчиком, пастором и еще несколькими респондентами, будто исчезновения - это не что иное, как восхищение Христом Своей Церкви.
Наибольший интерес для Бака представляли толкования этих событий, которые выдвигались членами других церквей. Большинство католиков были в растерянности, поскольку оставленными оказались очень многие, хотя число исчезнувших тоже было немалым. Среди них был новый папа, избранный буквально за несколько Месяцев до исчезновений. Он внес в церковь разлад своей новой доктриной, которая соответствовала скорее "ереси" Мартина Лютера, чем исторически установившейся ортодоксальной традиции. Когда папа исчез, ряд католических ученых выступили с заявлением, что это на самом деле было деянием Господа.