— Есть ли живые? — спросил Рейфорд санитара «скорой помощи».
— Пока только трое, — ответил тот. — Женщины. Две сестры и врач. Они вышли на улицу перекурить.
— И ни одного внутри?
— До нас доносятся голоса, — ответил тот, — но пока мы ни до кого не смогли добраться.
Прочитав молитву, Рейфорд раскрыл свой бумажник так, чтобы были видны его документы, и сунул его в нагрудный карман. Он прошел в устроенный на улице временный морг, где несколько санитаров сновали между останками, делая заметки и сверяя списки больных и служащих с останками тел и личными браслетами.
— Или помогайте, или уйдите с дороги, — сказала коренастая женщина, проходя мимо Рейфорда.
— Я ищу Брюса Барнса, — ответил Рейфорд.
Женщина, на нагрудной табличке которой было написано «Патриция Девлин», остановилась и стала, прищурившись, просматривать свой список. Просмотрев три страницы, она покачала головой.
— Он из персонала или больной? — спросила она.
— Больной. Доставлен в больницу «скорой помощью». Последнее, что мы знаем о нем, это то, что он находился в коме.
— Тогда, скорее всего, это отделение интенсивной терапии, — сказала она. — Посмотрите там.
Патриция указала на шесть трупов в конце ряда.
— Минуту, — добавила она, перевернув еще одну страницу — Варне, отделение интенсивной терапии. Да, он был там. Там еще остались люди.
— Значит, он может оказаться здесь, а может и внутри. Если его здесь нет, он, безусловно, мертв. А если он внутри, они уже никогда не найдут его. Значит, относительно тех, кто был в отделении интенсивной терапии, шансов нет?
— Выходит, так. Ваш родственник?
— Ближе чем брат.
— Вы хотите, чтобы я поискала для вас?
Лицо Рейфорда исказила гримаса, он почти не мог говорить.
— Я был бы благодарен, — промычал он.
Патриция Девлин двигалась очень быстро, удивительно живо для своей комплекции. Ее туфли на толстой белой подошве были в грязи. Она наклонялась над телами, проверяя их одно за другим, а Рейфорд стоял чуть поодаль, закрывая руками рот, потому что к горлу подкатывали рыдания.
Оказавшись около четвертого тела, мисс Дэвлин задержалась и проверила повязку на запястье еще раз. Она обернулась к Рейфорду, и он все понял. У него полились слезы. Она подошла к нему.
— Вы можете посмотреть на вашего друга, — сказала она. — Некоторые из этих тел я не решилась бы вам показать, но на него вы можете посмотреть.
Рейфорд приблизился к телу. Женщина подошла сзади и медленно стянула простыню. Рейфорд увидел Брюса, с открытыми глазами и без признаков жизни. Рейфорд сдержался, сжав зубы. Он хотел закрыть Брюсу глаза, но санитарка остановила его.
— Вам не нужно этого делать. Она протянула руку в перчатке.
— Это сделаю я.
— Не могли бы вы проверить пульс, — сказал Рейфорд, овладев собой.
— О, сэр, — сказала она с глубокой симпатией в голосе, — сюда никого не доставляют без заключения о смерти.
— Пожалуйста, — прошептал он и заплакал, не скрывая слез. — Ради меня.
Рейфорд стоял в свете раннего утра в предместье Чикаго, прижав руки к лицу, а женщина, которую он не встречал раньше и никогда не встретит вновь, прижала руку к сонной артерии его друга.
Не глядя на Рейфорда, она накрыла тело Брюса Барнса простыней и вернулась к своим обязанностям. Ноги Рейфорда подкосились, он опустил колени на грязную землю. Вдали были слышны сирены, мелькали огни машин «скорой помощи», а поблизости его ждала семья. Они остались одни. Без учителя, без наставника — только они вчетвером.
Когда Рейфорд поднялся и с трудом поплелся через холм со своей страшной новостью, из каждой проезжавшей машины он слышал радио. Вашингтон был стерт с лица земли. Также и «Хитроу». Поступали сообщения о жертвах в Египетсткой пустыне и в небе над Лондоном. В Нью-Йорке была объявлена тревога.
Бак уже почти собрался отправиться за Рейфордом, когда увидел на горизонте высокую фигуру. Бак понял все по его походке и ссутуленным плечам.
— О, нет, — прошептал он, а Хлоя с Амандой стали плакать.
Все трое поспешили навстречу Рейфорду, а потом вернулись к машине.
Красный конь Апокалипсиса неистовствовал.