Бак положил Библию на ночной столик и повернулся на спину, прикрывая глаза от яркого света. «Если хочешь стать богатым, раздай свое имущество, повторил он про себя. — В этом суть. Если хочешь возвыситься, смири себя. Месть представляется логичной, но неоправданной. Любите своих врагов, молитесь за тех, кто унижает вас. Странно».
Его мысли перешли к Хлое. Как он ведет себя по отношению к ней? Она ведь не слепая. Конечно, она молода, но совсем не глупа. Он не имеет права ухаживать за ней, а потом вдруг ни с того, ни с сего отворачиваться. Но разве его отношение к ней изменилось? Разве он на самом деле хочет забыть ее? Конечно же, нет! Это прелестная девушка, с ней приятно общаться. К тому же их объединяют общая вера и убеждения. Во всяком случае, она могла бы быть хорошим другом.
Значит, дело идет к такому финалу. Он скажет ей: «Будем друзьями!» Но на самом деле, хочет ли он ограничиться этим?
«Боже, что же мне делать? — молча молился он. — Если быть честным, я хотел бы любви, хотел бы близких отношений. Но не слишком ли она молода? Подходящее ли сейчас время, чтобы думать о таких вещах? Ты возлагаешь на нас большое бремя. А если мы полюбим друг друга? Должны ли мы пожениться? Как быть с детьми, если Ты снова придешь через семь лет? Если когда-либо и следовало задуматься, стоит ли обзаводиться детьми, то как раз в наше время».
Бак снял руку с глаз и зажмурился от света. Ну, так что же делать? Услышит ли он ответ от Бога? Он знает больше нас. Камерон повернулся и сел на кровати, обхватив голову руками.
Так что же все-таки его мучит? Он хотел знать только одно: следует ли ему продолжать ухаживать за Хлоей? Он начал молиться, и неожиданно в голову пришли мысли о браке и детях. Безумие какое-то. Наверное, такими путями и действует Господь. Он подводит тебя к выводам, порой логичным, а порой как бы совершенно нелогичным.
Придя к этому заключению, Бак подумал, что, пожалуй, не стоит обнадеживать Хлою. Он явно произвел на нее впечатление, это заметно. Если и он проявит свою заинтересованность, все будет предрешено. Но в этом мире хаоса они, скорее всего, принесут друг другу только несчастье. Может ли он допустить такое?
Очевидно, такой поворот событий не имеет смысла. И как совместить все это с его преданностью Богу? Однако он не может просто перестать обращать на нее внимание, или обращаться с ней исключительно как с сестрой. Пожалуй, самым правильным шагом будет поговорить с ней напрямую. Она безусловно заслуживает этого. Он назначит ей свидание, и они поговорят откровенно. Он скажет ей прямо, что хочет получше узнать ее. Это должно поднять ее настроение. Но хватит ли у него смелости пойти до конца и сказать, что он на самом деле думает? Сказать, что в нынешнее время не стоит стремиться к романтическим отношениям?
Бак так и не разобрался, на каком решении ему следует остановиться, но одно он почувствовал совершенно определено: если он не сделает этого немедленно, он не сделает этого уже никогда. Он посмотрел на часы. Примерно половина одиннадцатого. Может быть, она уже легла спать. Бак набрал номер Стилов.
Рейфорд услышал телефонный звонок, поднимаясь по лестнице. Он слышал какие-то звуки в комнате Хлои, но света у нее уже не было.
— Дорогая, я отвечу, — сказал он. Рейфорд поспешил к своему ночному столику и снял трубку.
— Мистер Стил, это я, Бак.
— Алло, Бак! Вы как будто уже перестали обращаться ко мне «мистер». Так вы заставляете меня снова почувствовать себя стариком.
— А разве вы уже не старик? — спросил Бак.
— Не остроумно. Зовите меня Реем. Чем могу быть полезен?
— Хлоя еще не спит?
— Не знаю, но могу посмотреть.
— Да нет, не надо, — ответил Бак. — Пусть она позвонит мне, когда ей будет удобно.
Он назвал Рейфорду свой новый номер телефона.
— Папа, — с упреком сказала через минуту Хлоя, — ты же знал, что я не спала.
— Но ты не откликнулась, когда я сказал, что отвечу, — возразил он, поэтому я не был вполне уверен, что ты не спишь. А ты не думаешь, что это может быть даже к лучшему? Пусть он подождет до утра.
— Ох, папа, — сказала она, — я не знаю. Как ты думаешь, чего он хотел?
— Понятия не имею.
— Ох, как мне это надоело.
— А мне это нравится.
— Да уж, тебе, конечно, нравится.