Брюс повернулся к Баку:
— Как вы провели нынешний день?
Рейфорду этот вопрос показался слишком личным.
— Слишком долго рассказывать, чтобы успеть за один вечер, — ответил Бак.
— А если без шуток? — резко вмешалась в разговор Хлоя.
Бак посмотрел на нее и сказал:
— Брюс, вам я расскажу все завтра утром, а потом мы все вместе поговорим об этом вечером.
— Давайте, не будем откладывать до завтра, — возразила Хлоя, — мы ведь все друзья.
Рейфорду хотелось как-нибудь утихомирить дочь, но ведь она была уже взрослая. Если уж она на чем-нибудь настаивала, то считала, что имеет на это право, независимо от того, какое впечатление это производило на окружающих.
— Ты даже не представляешь, где я вчера был, — ответил Бак, явно удивленный.
— Зато я знаю, с кем ты был.
Рейфорд заметил взгляд, который Бак бросил на Брюса, но ничего не понял. Очевидно, они о чем-то договорились между собой, что пока не следовало оглашать. Неужели он сказал Хлое, что Бак должен был встретиться с Карпатиу?
— Вы?…
Брюс покачал головой.
— Не думаю, чтобы ты знала, Хлоя, — ответил Бак. — Мне бы хотелось обсудить это с Брюсом утром, а вечером я рассказал бы всем, и мы вместе помолимся.
— Хорошо, — сказала Хлоя, — тогда я хочу задать вопрос и определить тему для молитвы на завтра. Брюс посмотрел на часы.
— Хорошо, принято.
— Меня интересует, что вы думаете насчет любовных свиданий в наше время.
— Сегодня вы второй человек, который задает мне этот вопрос, — ответил Брюс. — Мы должны оставаться в одиночестве.
Хлоя фыркнула, затем сердито посмотрела на Бака. «Должно быть, она думает, что этот вопрос Брюсу задавал сегодня Бак», — подумал Рейфорд.
— Я сделаю это предметом нашего следующего обсуждения, — ответил Брюс.
— Может быть, ближайшего? — настаивала Хлоя
— Хорошо, мы обсудим этот вопрос завтра вечером.
— А можно добавить к этой теме вопрос о правилах морали для новообращенных? — спросила Хлоя.
— Простите?
— Поговорить о том, как мы должны жить, если мы называем себя последователями Христа. О морали, сексе и тому подобном.
Бак поморщился. Хлоя была совершенно непохожа на себя.
— Хорошо, — ответил Брюс. — Завтра мы поговорим и об этом. Но не удивляйтесь, если я не скажу вам ничего нового. Те же самые правила, которые действовали до восхищения, по-прежнему сохраняют свою силу. Я имею в виду, что все сводится к краткому поучению: мы должны стремиться жить в чистоте. Я уверен, что это не удивит вас…
— Возможно, это не является очевидной истиной для каждого из нас, строго заявила Хлоя.
— Все это мы обсудим завтра вечером, — сказал Брюс. — Есть ли еще какие-нибудь вопросы?
Не дожидаясь чьего-либо отклика или предложения помолиться на прощание, Хлоя бросила: «Увидимся завтра вечером» — и с этим ушла.
Оставшиеся мужчины помолились. Все чувствовали себя неловко. Никому не хотелось разговаривать. Как сказал бы Карпатиу, у всех было такое чувство, будто в шкафу находится покойник.
Бак вернулся домой в полном расстройстве. Он не привык оставлять вопросы в состоянии неопределенности, к тому же его раздражало, что он даже не мог понять, в чем дело. Он снял свой дорожный костюм и переоделся в легкую спортивную обувь, брюки хаки, хлопчатобумажную рубашку и кожаную куртку. После этого он позвонил Стилам и попросил Хлою. Трубку снял Рейфорд, но он вернулся к телефону только через несколько минут и сказал, что Хлоя сейчас не может подойти. Бак мог только предполагать, что Хлоя расстроила Рейфорда так же, как и его.
— Рейфорд, скажите, она еще не легла?
— Да, это так.
— Вы понимаете, в чем дело?
— Не совсем.
— Я очень хочу в этом разобраться.
— Я тоже хотел бы.
— Я имею в виду — сегодня вечером.
— Конечно. Вы попробуете поговорить с ней завтра.
— Рейфорд, скажите, ничего, если я приеду прямо сейчас?