— Сев, ты как? — участливо поинтересовалась Ленка.
— В каком смысле?
— Ну, ты двоих людей убил.
— Это не люди, Косухина! Это — фашисты, поняла?! Сейчас кроме ненависти к ним я ничего не чувствую!
— Хм, похвально! А ты, Ром?
— А я чё? Нормально всё. Хоть и одного завалил, а за наших поквитался.
— Антон! — обратился к однокласснику Трубачёв. — Хватай автомат и дуй в грузовик. Осмотри там всё по-хозяйски, а мы пока немцев обыщем. Потом переносим всё в немецкий броневик и сваливаем отсюда. Как бы подмога к фрицам не явилась.
Закончив с осмотром «полуторки» Комаров подошёл к одноклассникам.
— Какие новости в нашем курятнике? — поинтересовался с сарказмом Ромка.
— Там краска какая-то и ещё документы.
— Какая краска? — не понял Севка.
— Разная: зелёная, голубая, жёлтая и красная. Ещё какие-то списки сотрудников, ведомости.
— Если там списки и личные дела сотрудников — надо забирать, — заметила Косухина — иначе немцы прошмонают их и доберутся до тех, кто мог остаться в подполье.
— Согласен, Лен. Двигайте втроём к грузовику и переносим всё сюда, — распорядился Трубачёв.
— А краска нам зачем? — подал голос испод колеса Валерка.
— Мы «Ганомаг» реквизируем, и ты собрался воевать с немецкими крестами на бортах?
— Блин! Да, не подумал.
Спустя полчаса Ленка села за руль этого немецкого «монстра» и не спеша двинулась в лес.
— Валер! — окликнула она парня. — Далеко ли до того места, куда ты нас собрался вести?
— Километра три, может около того.
— Рома! Уступи ему место, пусть садится рядом и показывает дорогу.
Недовольный Полуянов вылез с насиженного места и поменялся с Рудых диспозицией. Минут через двадцать они прибыли на уютную поляну.
— То, что доктор прописал! — восторженно воскликнул Комаров. — Тут один шалаш, вон там, в противоположном углу — второй. Мальчики в одном, девочки — в другом, так сказать. Тут можно стол забацать…
— Тпру! Не гони коней галопом, — попытался умерить его энтузиазм Валерка. — За один вечер путём ничего не сделаешь.
— Он дело говорит, — поддержал Рудых Севка. — Для начала сделай оба шалаша. Чтобы сегодня можно было ночевать, а там видно будет. Фляжки у немчуры забрали?
— А то! — подтвердил Антон. — В одной шнапс был. Я его оставил для медицинских целей.
— Шнапс? Для медицинских? Его только внутрь, для успокоения нервов! — хохотнул Ромка. — Вместо валерьянки!
— Я бы не отказалась, — заметила Лена. — Нервишки чё-то пошаливают. Да ещё весь день водителем гусеничной техники была.
— Косухина! Ты не забыла, что тебе ещё танк сюда гнать?
— Трубач! Имей совесть, а? Тогда мне в помощь нужен ещё чел. Я на две маленькие Ленки не разорвусь, чтобы оба транспорта в бою использовать.
— Ладно. Обсудим и выберем второго.
— А чего его выбирать? Рома! Ты как?
— Ну, в принципе, можно…
— Какие мы скромняшечки-няшечки… иди сюда, я тебе всё расскажу, покажу, — ухмыляясь, засюсюкала Лена.
— «Тётенька»! А вы драться не будете? — в тон ей ответил Полуянов.
— Нет, мой хороший, я тебе не Виолетта Михайловна, — хохотала девушка.
— Опа! Статус «мой хороший» уже к чему-то обязывает. Или открывает путь? — прищурив один глаз, он хитро посмотрел на неё.
— Посмотрим на ваше поведение и прилежание, — загадочным тоном произнесла Лена.
— Оу! Я буду послушен, миледи, как овечка…
— С баранами дела не имею! — хохотнула девушка.
— А за барана ответишь! — кинулся к ней Ромка.
— Полуянов! Не догонишь! Я стометровку на «пять» бегаю, а по «пересечёнке» вообще равных нет! — орала она, устремившись в лес.
— Сев, походу у нас нарисовалась другая проблема… — задумчиво сказал Комаров.
— Какая?
— «Шуры-муры» между двумя ключевыми фигурами нашего отряда.
— Вот им, а не «шуры-муры», — показал кукиш в пространство Трубачёв. — Не хватало, чтобы этим и остальные заразились. Валер! Берём фляжки и к роднику — в лагере, небось, пить не по-детски хотят. Оттуда сразу двинем за танком и остальными.
— Сейчас галет возьму с фрицевского сухпая. Может, кому желудок свело…
— Хорошо. Эй! Вы там скоро набегаетесь? Давай обратно! — окликнул он убежавших.