С каждым словом становилось всё тяжелее. Я не мог сопротивляться арканам, тащившим к родному телу быстро и безжалостно. Санитары, вдвоём хлопотавшие возле пришедшего в себя доктора, помогали бледному Абрамычу подняться.
Зуммер тревоги уже не орал, а негромко попискивал.
— Мне пора, — голос Марьи увесисто ударил в спину и мягко рассыпался тёплыми и уютными хлопьями, укрывая невидимым плащом. Как защита. Ненавязчивая, тёплая и невидимая для отряда «Зеро».
— Но теперь ты сумеешь запомнить. Я всегда рядом с тобой. Только Позови.
— Позову, — я успел обернуться и увидеть, как медленно истаивает её силуэт. — Даже не сомневайся.
— Пусть растает недуг насланный и тело очистит и освободит от болезней, чудо редкое, славное совершит ради достижения торжества сил Господних на земле. Ночное борется с дневным, а плохое — с хорошим, но всё решает меч Божий, ибо Сила Его — во всём, — с последними словами брюнет резко развёл ножи, а меня опрокинуло обратно в тело.
Сигнал тревоги вякнул в последний раз и замолчал.
Стеклянная стена в сознании привычно пропустила под свою защиту, не оставляя места для сомнений в том, что Ингвар и его отряд действительно способны вытащить меня откуда угодно.
Лучшей защиты и надёжнее конвоя трудно даже представить. Подразделение «Зеро»…
Судя по всему, работа в отряде очень необычная.
При другом раскладе я был бы, наверное, рад. Но при том, что мне известно…
И снова — темнота и бесчувствие. Наркоз ещё действует, но слух пока не изменяет.
— Готово, Скальд, — гортанный голос надо мной.
— Отлично. Док? Вы в порядке?
— Ох, Птица, голубчик, ах, выручил…
— Всегда рад помочь, доктор.
— Спасибо, голубчик, спасибо. Анатолий, вытри кровь, и приготовьте все к дальнейшей операции.
— Свободны все. Даг, останься.
Слышу звуки удаляющихся шагов. И усталое дыхание оставшихся.
— Док?
— В порядке, я в порядке. Ах, и силён он у тебя…
— По нему не скажешь. Поле — ноль?
— Ноль, голубчик, ноль…
— А вспышка?
— Двенадцать.
— Шафран Абрамович, он что, чёртик из коробочки? Откуда такие мощные вспышки при нулевом поле?
— Аха-ха-ха, Леночка! Ох, посмешила старого доктора, голубушка…
— Что смешного, док?
— Ох, Ингвар… Вспышки — результат эмоционального напряжения, спровоцированного стрессовыми ситуациями. Из-за неудачного эксперимента моего коллеги этот парень почти не переносит лекарств.
— Хотите сказать, когда он придет в норму, будет безопасен, как младенец, если не вколоть ему дозу?
— Не думаю, Ингвар, не думаю. Вспышки определённо носят волновой характер с явной тенденцией увеличения амплитуды. Более того, боюсь, мы имеем дело не с классическими волнами, а с нелинейной волной, и очень надеюсь, что не с разрывом. Конкретнее пока не скажу, это надо изучать, и для этого потребуется его сознательное участие.
— И что это значит, док?
— То и значит, голубчик, что от этого парня можно ждать чего угодно. Это шестёрка, которая при некоторых условиях легко сможет побить любого туза.
— Шафран Абрамович, это уже не чёртик, а джокер какой-то.
— А ведь ты права, голубушка, ох, права… Ингвар, голубчик, неужели ты не рад? Джокер — это очень хорошо, дорогой. Это редкий козырь и большая удача, если использовать правильно. Ах, поверь старому доктору, знаю, о чём говорю. Будь этот парень у тебя пару лет назад, Мистик бы…
— Я понял, док. Но у меня — приказ.
— У всех приказ, Ингвар. А теперь прости, я должен закончить операцию, пока не прошло действие наркоза.
— Хорошо, док. Даггер?
— Он под наркозом. Ничего нового.
— Ясно. Идём. До встречи, док. И осторожнее с этим… Джокером.
— Непременно, голубчик, непременно…
— До свидания, Шафран Абрамович.
— До свидания, голубушка… Анатолий, продолжим.
В полной темноте и бесчувствии я слушал, как негромко звенит хирургическая сталь, вдыхал запах дезинфицирующих растворов, думал о встрече с Марьей и своём неожиданно появившемся прозвище.
Джокер. Карточный шут, насколько я помнил. По работе приходилось иногда сталкиваться с владельцами казино и посещать их заведения. Кажется, в некоторых играх джокер действительно был козырной картой.
Перед глазами возникла картинка паяца, в ярком наряде и дурацком колпаке. Клоун чёртов. В ответ на мою неприязнь паяц издевательски засмеялся и стал подпрыгивать, изображая танец. Тихое позвякивание стали над моим лицом словно в довершение издёвки напомнило звон бубенцов.
Дожил.
Из капитана Чёрного Корпуса я стал козырным шутом, весело пляшущим под звон дурацких бубенчиков. Эх, что бы сказала Марья…
Всё не так просто, Джо, — голос Марьи прохладным ветерком возник в голове. — Всё не так просто…
Не так просто? Я мысленно усмехнулся. Что может быть проще карточного шута? Шестёрка? Двойка? Туз?
Я, — в её голосе промелькнула улыбка. — А ты не знал?
Не знал. Я много чего не знал ещё месяц назад.
Всему своё время. До встречи, — бесплотный, но при этом осязаемый ветерок скользнул по мыслям и исчез, унося сомнения и тревогу.
До встречи. Я мысленно улыбнулся, впервые за последнее время чувствуя полное умиротворение на душе. Откуда-то из глубин сознания накатывали мягкие волны сна. Одним коротким и почти интимным «Джо» тёмная королевна сумела примирить меня с неожиданным прозвищем.
Ну что ж. Джокер — так Джокер.
Но играть я буду по своим правилам.
Глава 9. Обучение
После операции я очнулся довольно быстро. Кожу на лице слегка тянуло, глаза не открывались из-за маски биогеля. Он же по ощущениям — перчатками на кистях рук. И раздражающие зудело и чесалось в голенях изнутри: кости срастались с биоимплантантом.
— Очнулся, голубчик, — воркотливый голос надо мной. — Шибко не шевелись, всё хорошо. Рост тебе добавили, пальчики и лицо поменяли. Денька через три всё снимем, посмотришь на себя.
Три дня.
Чертовски долго.
Уж лучше в коме, чем в сознании и полном бездействии ждать назначенного срока.
Коротать время пришлось единственным доступным способом: отсыпаясь и неторопливо размышляя обо всём, что удалось узнать. Впрочем, без особого успеха.
Тайна шлюпа так и оставалась тайной: внутренний голос только насмешливо ухмылялся и молчал, пока я безрезультатно пытался найти вход.
Попытки понять, про какие волны и разрывы говорил Абрамыч, тоже не смогли занять меня по полной программе. Из всех случайно подслушанных разговоров я понял лишь одно: происходящее со мной необычно даже для отряда «Зеро».
Но, кроме волн и реала, я думал о Марье. Чёрноокая красотка прочно заняла часть моих мыслей, а также душу и сердце и не собиралась уступать места ни на йоту.
Марья Моревна, прекрасная королевна…
Новая встреча только взбудоражила чувства, о которых я старался не думать. Наркоз — не кома, воспоминания не затёр. И я тосковал, хотел, жаждал её увидеть, вновь услышать глубинный тёмный голос, но не Звал.
Со школьной скамьи я не задумывался о вере, религии и тому подобных вещах. Даже после смерти матери старался не думать об этом. Поминание бога и чёрта было всего лишь привычкой, хотя мне попадались люди, искренне верящие в существование неких богов, святых и демонов. Я же считал, что это сказки, рождённые в тёмные века человечества из-за незнания реального устройства мира. Сколько планет повидал, на каких кораблях только ни летал, а не видел ни рая, ни ада. Смерть же всегда была просто смертью физического тела, после которой нет ничего.
Но теперь, дважды внезапно столкнувшись с Марьей лицом к лицу, поневоле задумался о том, насколько ценен каждый миг жизни и так ли уж лгут старые сказки про отношения людей и богов. Может, на самом деле где-то там есть тот, кто создал эту вселенную?