В этой деревне они встретили партизан из-за реки Березина, которые рассказывали, что обстановка за рекой намного ухудшилась, так как немцы заняли ряд деревень, в которых разместили свои гарнизоны.
На следующий день отряд вышел к деревне Селибы, где отдыхал до наступления темноты, чтобы затем, подойдя к Березине у деревни Местино, форсировать ее на плотах. Вскоре началась переправа. С первой половиной отряда переправился майор Шестаков с комиссаром Рыкиным и врачом Давыдовым. Начальник штаба Оборотов вышел на противоположный берег последним.
К 6 часам утра 3 апреля переправился весь отряд с пятнадцатью хорошими лошадьми и четырьмя коровами. Нужно было спешить, так как наступал рассвет. До полсотни остальных коней и сани раздали крестьянам. Переправа оказалась трудной — плот был шатким и погружался из-за налипшего снега и оледенения на глубину по колени бойцам. Вдоль реки дул холодный ветер, одежда обмерзла и стала колом, что сковывало движения. На следующий день вышли к деревне Гродзянка. Оборотов и Рыкин ездили в отряд партизанского командира Короля договариваться о проводниках, уточнить маршрут движения и расположение немецких гарнизонов.
Получив информацию от местных коллег, отряд продолжил движение. На совещании в штабе майор Шестаков приказал двигаться длинной цепью. Взвод от взвода шел на расстоянии 40–50 метров, отделение на 10–15 метров, боец от бойца 3–5 метров.
Это было разумное решение, принятое с той целью, что если немцы будут сидеть в засаде и откроют огонь, то весь отряд не попадет в сектор обстрела и сможет, загибая фланги, окружить немецкую засаду.
Ночевал отряд в деревне Попова Гряда, которая имела пять-шесть домов, остальные сожгли немцы. Выставив посты и выслав заставы на 1–2 километра по всем направлениям, бойцы ночевали по 30–40 человек в хатах, сенях, сараях, сеновалах. Грелись по очереди.
В таком режиме партизаны проходили маршрут движения на запад с тесными ночевками по деревням Усохи, Красный Берег, Клинок и другим. Расположены они были в заболоченной местности — идти по мокрому бездорожью приходилось тяжело. Население встречало отряд приветливо. Местные партизаны восхищались физическим и боевым состоянием отряда Шестакова, который приближался к реке Свислочь для форсирования.
10 апреля 1944 года.
«В третьем часу ночи стали разведывать деревню Копейна… которая вытянута параллельно ж. д. и отстоит на 100–150 метров от нее. В 1 км от деревни партизаны взорвали немецкий эшелон, и туда прибыл паровоз со вспомогательной командой.
Поэтому расположили отряд в оборону, чтобы в нужный момент помочь разведке. Деревня была свободна от немцев. Было решено войти в деревню и, развернувшись цепью, двинуться к ж. д., что и сделали…»
Разведка пошла вперед, но была обстреляна немцами. Отряд рванулся к железной дороге со стрельбой и криками «ура». Он быстро смял растерявшегося неприятеля. Железнодорожное полотно осталось уже позади, и бойцы двигались по ровному замершему болоту. Слышались выстрелы. Шальной немецкой пулей был убит один из храбрых партизан Сазонкин. Дальше шли осторожно с усиленной разведкой, так как обстановка здесь была мало известна и немцы часто делали засады возле железных дорог, на поле и в деревнях.
В одной из деревень отряд остановился на час для отдыха, а затем двинулся в сторону реки Птичь. Как только разведка достигла реки, вдруг из деревни открыли огонь партизаны, приняв шестаковцев за немцев, так как они были одеты в немецкую форму.
Бойцы «Славного» не отвечали огнем и давали сигналы, что они свои. Наконец разобрались в ходе переговоров. На реке не было моста и других средств переправы. По воде плыл еще лед и берега были обмерзшие тонким ледком со снегом. Майор Шестаков первый вошел в воду и повел отряд через реку в брод. Вода доходила до шеи. Оружие несли в руках над головой.
Люди все замерзли, были мокрые. Остановились отдохнуть в деревне Русаковичи, где сушили одежду и обувь. Население встречало отряд душевно, и многие плакали, особенно женщины, смотря на тяжесть переправы бойцов, ведь их сыновья, мужья и братья тоже были в партизанских отрядах и переносили такие же трудности.
Сделали гроб Сазонкину и похоронили на кладбище в деревне Русаковичи. При похоронах присутствовало все население деревни. У некоторых были уже убиты родные в партизанских отрядах. И они оплакивали незнакомого им партизана, как самого близкого, родного человека.