Онтарио, после того, как на него обрушилась ледяная буря, и проехало несколько
десятков автомобилей. А надетый на нем свитер не имел ничего общего с Оригинальной
шестеркой из его воображения или даже с «Тампа Бэй Лайтнинг» (также известных как
«Молнии») – командой НХЛ, в которую был задрафтован Лейн. Команда даже не
относилась к младшей лиге Тампы. Перед переходом в солидный клуб Лейн ожидал
сыграть несколько сезонов за «Сиракьюз Кранч».
Реальность оказалась несколько иной. Лейн в настоящий момент сидел на скамье
в ожидании своей смены, облаченный в сине–зеленый свитер с изображением злобного,
держащего клюшку смерча и катящейся по волне шайбы. «Си Сторм» была членом ХЛВП,
младшей лиги, и базировалась в странном городе, где днем шел дождь, а двадцать минут
спустя светило солнце, с мостами головокружительной высоты, охватывавшими реку
Сент–Джонс, и где люди пили холодный чай с сахаром. Лейн проживал в «Эконо Лодж»
неподалеку от границы штата и поедал огромное количество пончиков.
Все было бы просто супер – даже дрянное название, абсурдный свитер, низкая
посещаемость и тот факт, что музыку забыли выключить в момент начала матча – если б в
первые дни тренировок Лейн держал свой рот на замке. Вместо этого Лейн выдал
несколько дебильных комментариев насчет драфта, и что он рассчитывал пробыть в
младшей лиге не долго, что, оглядываясь назад, звучало просто отвратительно. Он не
имел в виду, что был лучше остальных. Просто во всем, что касалось людей, он был
ужасен и изо всех сил пытался завязать беседу. Но партнеры теперь сидели подальше от
него и крайне редко обращали на него внимание на льду и за его пределами. Казалось,
он играл в хоккей сам с собой.
Лейн знал: ему было над чем в ближайшем будущем подумать, или такими
темпами он разочарует всех знакомых и возможно умрет от недоедания – питался он
только закусками. И поскольку никто не утруждался общением с ним, у него была куча
времени обдумать, какого черта можно сделать, чтоб компенсировать недостаток
навыков общения.
К началу второго периода так никто и не подрался. И не забил. По крайней мере, со
стороны «Сторм». Они никак не могли отыскать подход к задней части сетки. «Ренегадс»
забили лишь однажды, и всякий раз, когда кто–нибудь из «Сторм» подбирался к воротам,
игрок «Ренегадс» нокаутировал противника и забирал шайбу.
Включая Лейна. Его уже зашпыняли похуже мячика для пинтбола. А все потому что
товарищи по команде его презирали и недвусмысленно ему на это намекали – хотя в этот
раз пасанули шайбу. Лейн довольно быстро сообразил, что происходящее было сродни
тому, будто на его спине была прикреплена гигантская мишень, но если он не будет
ловить пасы и не попытается забить, несколько следующих матчей просидит на трибуне.
Спаркс, тафгай «Сторм», по идее должен был преследовать игрока «Ренегадс». Но в
отношении Лейна неписаное правило, кажется, не существовало.
Закипая от злости, Лейн уселся на скамью. Шор завалил капитана «Си Сторм»
Макса «Ридера» Рида, и тот растянулся на льду. Фанаты взревели от возмущения, а
поклонники «Ренегадс» разразились аплодисментами. Раздался звук свистка, и лайнсмен
отправил Шора на скамью штрафников.
Он заседал там уже в четвертый раз. Спарки проорал уезжавшему Шору:
– Контуженый, просто подожди.
Шор ухмыльнулся, а Лейн поймал себя на том, что наблюдал за сидевшим на
штрафной Шором. Он был старше большинства ребят в «Сторм», но хоккеисты взрослеют
гораздо раньше, поэтому вполне вероятно, что ему еще не было и тридцати. Он был
рыжеватым блондином с голубыми, как у хаски, глазами.
Он застукал Лейна за подглядыванием и подмигнул. Смутившись, Лейн опустил
взгляд, нервно дернул ногой и сжал клюшку. Он готовился к следующей смене в бригаде
большинства и надеялся, что преимущество в одного человека все еще будет иметь место
в момент его выхода на лед. Может, ему удастся забить гол и даже предрешить исход
игры, заработав тем самым расположение других членов команды. Или, по крайней мере,
приглашение в «Крейсер» после матча. Он устал от еды из вендингового автомата и не
понимал американских денег. Кроме монеток. Их он понимал отлично.
От игры в большинстве почти ничего не осталось, когда Лейн перепрыгнул борта и
выехал на лед. Он чувствовал себя решительно, нацелился забить гол и почти ничего не
замечал вокруг. Он не был самым крупным парнем на льду, несмотря на рост в метр
девяносто, зато был быстрым. Не важно, числился он изгоем в команде или нет, на