признание Лейна Джаред практически – практически – ответил что–то типа:
– Ты мне тоже нравишься, паренек, особенно когда мой член у тебя во рту.
Что–то такое, что снизило бы значимость того, о чем вещал Лейн.
Но не стал. Лейн ему тоже нравился. Даже больше, чем ожидалось, учитывая, что
они едва знали друг друга. Он был намного старше, и чувства могли никуда не привести.
Но потом в памяти всплыло воспоминание о карьере, а затем о том, что его назвали
первой звездой матча, и о хет–трике. Он решил: «Какого черта, почему бы и нет?». Он был
напуган, но ждать возможности пасануть шайбу в течение серии буллитов тоже страшно.
В чем он ни за что не признался бы. Но в итоге–то все вышло хорошо.
Он переживал за Лейна. Джаред припоминал, как ему было херово из–за того, что
его первые и единственные отношения закончились разбитым сердцем и послужили
финалом для возможной карьеры в высшей лиге. Он понимал, что сейчас все было иначе.
Он не был манипулятивным мудаком, убедившим уязвимого, наивного
девятнадцатилетнего парня в своей заинтересованности в развитии его карьеры, а потом
его якобы шокировало, что тот на него запал. И «Шор, я никогда не испытывал ничего
подобного к игрокам. Ты должен понять. Я очень сильно тебя хочу, но не хочу делать тебе
больно…»
– Эй. Все хорошо? Ты таращишься на кусок пиццы так, будто его ненавидишь. А
если ненавидишь, можно я его съем? Я голоден.
Джаред моргнул и посмотрел через стол на Лейна, который глядел на него в ответ
ясными голубыми глазами. Ему полегчало от того, что Лейн не попался бы на крючок
Эндрю Уиттакера. Лейн мог быть причудливым в плане общения, но нельзя было
отрицать, что хоккеистом он был потрясающим. Наверняка множество тренеров ему об
этом говорили. Поэтому внезапный интерес и похвала Эндрю вряд ли спровоцировали бы
у Лейна желание лечь с ним в койку.
– Э–э–э… Дело во мне? – Лейн все еще глазел на кусок пиццы Джареда.
– Нет, дебил. – Джаред вдохнул и сфокусировался на настоящем, позволив
прошлому осесть на задворках памяти, где ему было самое место. – Но мою пиццу ты не
получишь.
Казалось, Лейн хотел о чем–то спросить, а Джаред подумывал все–таки отдать ему
пиццу, засомневавшись, что сможет отыскать ответы. И он задал вопрос, что показалось
хорошей диверсионной тактикой.
– Что ты там рассказывал о… как ее там? Зоуи?
– Ох. – Лейн кивнул и забрал из коробки последний кусок пиццы. – Позже нам
может понадобиться еще одна пицца, Джаред. У меня есть суточные. Их немного, но в
коробке есть купон. Видишь?
– Лейн, – позвал Джаред и откашлялся.
– Точно. Зоуи. Я рассказал тебе, потому что у меня… никогда не было друзей. То
есть у меня есть напарники и все такое, но они не друзья.
Джаред терпеливо ждал и сделал глоток пива, предвкушая продолжение. Было
похоже на выдергивание зуба.
– И…?
– И я только с ней познакомился, а она уже мой лучший друг, – не глядя на него,
пробормотал Лейн.
У Джареда появилось ощущение, будто он знал, к чему клонил Лейн. К той
белиберде про «ты мне нравишься».
– Но ты с ней не спишь.
– Нет. – Лейн покачал головой. – Хотя он бисексуалка. Как и ты, да? Я понял после
твоего рассказа о девице в Джексонвилле. Но Зоуи велела мне не сметь «делать
предположения о сексуальной ориентации других людей, Лейн», – произнес он, явно
повторяя то, что слышал ни раз и ни два. – Но я же прав? Тебе нравятся и парни, и
девчонки.
– Конечно. – Джаред подмигнул. – Даже одновременно.
– Ты не можешь трахать их одновременно. У тебя всего один член, – проговорил
Лейн, а потом хмыкнул. – Если б их было два, тогда ты смог бы за мной угнаться.
– Боже мой, – простонал Джаред, уставившись в потолок. – Иногда, Лейн, мне
кажется, что если я введу в «гугле» фразу «безмозглый хоккеист», то увижу твою фотку.
Лицо Лейна сделалось печальным, и Джаред почувствовал себя сволочью.
– Я шучу, – бросил Лейн в свою защиту. – Поверь, мне нравится твой член.
Джареда напугал приливший к щекам румянец.
– Хорошо. И ты понимаешь, о чем я. Насчет одновременно. Если нет, то пока я
прихожу в себя, ты можешь воспользоваться ноутбуком и посмотреть видео.
– Правда? Круто. Я ничего не знаю о девчонках. Зоуи реально симпатичная. У нее
красные волосы, и не думаю, что цвет настоящий. И все эти татухи у нее на руках. И у нее
проколоты соски. – Лейн понизил голос до шепота, словно кто–то мог подслушать.