– Погоди, – растерянно проговорил Лейн, держа в руке половину дымящейся
курицы. – Почему ты злишься? Драки же твоя фишка, разве нет?
– Да, красавчик. Драки – моя фишка.
– Значит, злиться ты не должен, но злишься. Заметно. Я знаю злость. Поверь. –
Лейн откусил кусочек от курицы, поспешно проглотил и запил «Бад Лайт». Худшего блюда
он не пробовал. Хорошо, что вкуса почти не ощущал.
– Да.
– Почему? – спросил Лейн, внимательно его разглядывая. Казалось, Шор был
старше его лет на семь–восемь, под глазом виднелся выцветший синяк, а на подбородке
– ссадина. Что очень ему шло – он стал похож на боксера. – Потому что я ударил тебя по
лицу?
Смех Шора был схож с резким злобным лаем, и Лейн вновь вспомнил о хаски. Его
светлые глаза потемнели, как небо перед бурей.
– Хочешь знать, почему я злюсь, паренек? Я скажу тебе. Да. Я дерусь, и в этом моя
фишка. А ты забиваешь голы, ну, или забивал бы, если б твои товарищи по команде не
наваляли тебе как последней сучке. Не важно, по какой причине. И ты решил исправиться, завалив парня, который мог бы порвать твою жопу напополам, но не стал. Потому что
угадай, кого бы обвинили? Парня, задрафтованного НХЛ, или парня, которому в
следующем году исполнится тридцать два и который сменил уже десять команд?
Лейн сознательно не стал комментировать осведомленность Джерада, хотя
впервые о драфте сказал кто–то другой, а не сам Лейн.
– М–м–м. Наверно… тебя?
– Так точно, гений. Меня. Потому–то я и не могу отмудохать тебя так, как ты
заслуживаешь. Ты – талант. Поэтому кажется, будто я не справляюсь со своими
обязанностями. А ты не умеешь драться и забивать голы, но внезапно становишься самым
ценным игроком. Достало, что с моей помощью люди решают свои личные проблемы.
Хочешь драться, избей кого–нибудь из своей команды. Почему нет?
В его словах был смысл, но выпитое пиво, ненастоящий ужин и близость Шора
слишком дезориентировали.
– Ты меня сбил.
Шор моргнул, словно таких слов от Лейна не ожидал.
– Ты мне мешал.
– Я собирался забить, – напомнил ему Лейн и толкнул баскет с курицей по стойке. –
Хочешь штучку?
Шор глазел на Лейна, как на ожившее торнадо с клюшкой с ужасного свитера
«Сторм».
– У вас есть защитники, чья обязанность тебя оберегать. Для того они и нужны.
– Но не уберегли. Серьезно, они не так уж и плохи, если дать им остыть. Я про
курицу. Хотя подойдет и моей команде. – Лейн ощутил нервозность, но не из–за
беспокойства, что Шор мог пихнуть его или ударить. Было что–то другое.
Лейн не особо разбирался в эмоциях. Потому–то и занимался спортом.
– Что…Слушай, какого черта ты делаешь?
– Ем по–настоящему отвратительный ужин, – ответил Лейн и взял очередной
кусочек. – Кажется, даже на курицу не похоже. А тебе как?
Шор хлопнул ладонью по бару.
– До тебя вообще дошло, почему я взбесился? Я начинаю понимать, почему тебе
пришлось совершить тот отчаянный поступок, чтоб завоевать уважения напарников. Ты
чудик. А, может, даже робот.
Лейн пожал плечами.
– Тогда почему ты до сих пор на меня злишься? – Он опять толкнул баскет Шору. –
Сначала лучше подуть. – Лицо его заалело в ту же минуту, что слова покинули рот.
Шор не обратил на него никакого внимания.
– Если ты злишься на защитника, завали его. Сражайся в своих собственных битвах,
но со мной не надо начинать. Тебе отлично известно, что я не смогу размазать твою
морду по льду так, как ты заслуживаешь. Хочешь что–то заявить своей команде, паренек?
Попытайся тогда использовать злость на людей, которые относятся к тебе как к дерьму. А
не меня. Кроме того, ты боишься силовых приемов.
Лейн притянул баскет обратно к себе, безмолвно аннулируя предложение
разделить трапезу.
– Боялся. И дрался впервые. Ты прав. Прости. Обычно я такого не делаю – ну, не
часто. Но ты реально хорошо дерешься. Просто я решил, что ты будешь не против, раз уж
все время занимаешься подобными вещами. И ты реально меня сбил. Кажется, ты
постоянно забываешь.
– Очень хочется снова тебе вмазать. Ты в курсе?
Лейн кивнул.
– Да. Заметно. Что ты хочешь от меня услышать, Шор? Я отчубучил глупость, чтоб
исправить другую глупость, что каким–то образом придало мне смелости сделать то, что я
должен был делать постоянно.
Какое–то время Шор стоял неподвижно, а потом уселся рядом с Лейном и
вытащил из баскета курицу. Откусил, матюгнулся и схватил пиво.
– Твою ж мать, ну и мерзость.
– Я и не говорил, что вкусно. Только что не так уж и плохо. И знаешь, я думал, ты