дурным способом, я не отказался.
– Неважно. Ты тренер, на тебя возложена ответственность. И кроме того, ты
говорил, что он знал, чем именно занимался и что нужно было сказать, чтоб получить
желаемое. Пошел этот парень на хрен. Серьезно.
– Только вот на хрен пошел я, – ровно ответил Джаред. – Я ему позволил. Я его
умолял. Сказал, что все нормально... что я его любил. Обучаясь на втором курсе,
несколько недель я пробыл в тренировочном лагере. Тогда–то я и поймал его в
раздевалке с новеньким. Он толкал ему ту же хренотень. Дословно, Лейн. Одуреть как
дословно. Я отправился домой, в свою крошечную квартирку, и до меня дошло, что у
меня не было друзей, не с кем было поговорить. Я себя изолировал. У меня не было
друзей в команде, потому что он не разрешил бы. У меня не было друзей вне команды,
потому что все свободное время я проводил с ним. Но у меня имелся ключ от его офиса.
Поэтому я отправился туда и пробежался по личным делам. Этот новенький
первокурсник, я даже не помню его имени, но его история была почти идентична моей.
Коротышка–хоккеист, особо не интересовавший лигу развития, был оценен на четыре из
семи баллов по шкале, которую я не понял. Потом я просмотрел свое дело. Я был оценен
так же. На четыре. Он меня выбрал, Лейн. Он выбрал меня еще до того, как я туда попал.
То же самое было с парнишкой после меня и со следующим после него. А самое
паршивое – он знал, как нас заманить, и знал, что мы свалим, как только ему надоедим. И
команде это не повредило бы. Мы были незначительной потерей. Можно не
сомневаться: он всего лишь тренировал детишек, которые на что–то надеялись. Пятерки и
шестерки, и семерки. А четверки были для него только новой задницей.
Лейн спокойно взял пивную бутылку и швырнул – сильно – в противоположную
часть комнаты. Не в Джареда, но ему хотелось ее разбить. Вместо этого она без вреда
отскочила от кресла, упала на ковер и печально покатилась в угол.
Джаред ее поднял, отнес в кухню, промыл и выбросил в мусорное ведро.
– Спустя пару дней я отправился его искать. Столкнулся с ним и произнес: “Мне
казалось, ты меня любишь”. И спросил, почему он так поступил. Знаешь, что он ответил?
Лейн не хотел знать. Но покачал головой, встал и подошел ближе к Джареду. Он
планировал найти этого парня и донести на него. Хоть о чем–то. Убрать его подальше от
коучинга. Его тошнило от мысли, что кто–то мог так поступить с Джаредом. С кем угодно.
Тошнило.
– Что?
Джаред немного приподнял подбородок, словно собирался нанести удар.
Насмешка и ярость в его голосе, его выражение лица, язык тела – Джаред был бойцом до
мозга костей, и Лейн очень им гордился.
– Он сказал, что я был глупцом. Что он говорил все эти слова для того, чтоб я лучше
играл. Тренерская тактика. Он хотел, чтоб меня задрафтовали. Я нуждался в человеке,
который в меня верил бы. И он верил. Ему жаль, что все зашло так далеко. Он не должен
был позволять мне продвигаться дальше. Мне стоило отправиться домой и поспать,
потому что если я продолжу так жалко играть, он вышвырнет меня из команды, и вместе с
этим испарятся мои шансы на драфт. Если мне не удавалось играть за него, значит, я не
сыграю ни за кого.
– Пожалуйста, – сказал Лейн дрожавшим от ярости голосом. – Пожалуйста, скажи,
что ты врезал ему по яйцам и дал кулаком по роже. Очень сильно. И даже что–нибудь
сломал.
Джаред глянул на него и улыбнулся.
– Кровожадный Лейн. Боже. Нет. Я собрал свое барахло и свалил. Уехал в
Цинциннати, штат Огайо, и остался у друга, который там жил и играл за “Циклонс”. У
Алекса, – пояснил он, имея в виду своего друга.
Лейн задумался, существовала ли какая–нибудь подходящая открытка, которую
можно было бы отправить Алексу в знак благодарности. Может, лучше было спросить у
Зоуи? Девчонки разбирались в подобных вещах.
– Алекс замолвил за меня словечко, и я отправился на пробную тренировку в
“Циклонс”. Невзирая на потерю права на драфт, когда мне предложили контракт, я его
принял. Сроком он был на год, и я, спесивый и темпераментный, стал центром четвертого
звена. И я пользовался кулаками чаще, чем коньками, потому что внезапно хоккей начал
ассоциироваться у меня с яростью. Спустя несколько лет я играл в Толедо и увидел его
после матча... Уиттакера. Он стоял рядом со своим игроком и общался с нашим тренером.
Я смотрел прямо на него. Он смотрел прямо на меня. И он сделал вид, будто меня не
узнал.
Лейн уставился на Джареда.
– Никогда в жизни я не был так зол. Можно я что–нибудь сломаю? Мне полегчает,