если я что–нибудь сломаю.
– Не сработает. Поверь. Я переломал много “чего–нибудь”, включая носы
некоторых парней. И я возил с собой эту ярость в каждый город, в который переезжал. В
один год у меня был довольно хороший сезон, и я поехал на отбор во “Флайерс”. Этим
моментом в своей жизни я горжусь больше всего, хотя ничего и не вышло. Меня
пригласили, потому что... Ну, ты понял. “Хулиганы с Брод–стрит”.
– Тебя пригласили, потому что ты невероятно хороший игрок. И, по–видимому, ты
можешь играть как форварда, так и вратаря, – огрызнулся Лейн. – Мне все равно хочется
что–нибудь сломать.
– Знаю. И для меня много значит, что ты так себя чувствуешь. Но ты не обязан.
Лейн, все это неважно. Я выиграл. Все, что было достигнуто в плане карьеры – эта
вчерашняя победа – сделано мной. И я счастлив, что он оценил меня на четыре, Лейн. Это
означает, что в конечном счете я смог бы сделать себя семеркой. И я сделал.
– Да, – отозвался Лейн, голос немного хрипел из–за эмоций и гордости. – Еще как
сделал, Джей.
– И ты гораздо сексапильные, чем он. Меня явно интересует только тот молодняк,
который тянет на десятку.
Лейн поморщился.
– Твое выражение прозвучало жутковато.
– Знаю. Говорил же, что плохо справляюсь с подобными вещами. – Джаред пожал
плечами. – Утешает, что ты справляешься еще хуже. И что ты ненасытен.
– Что с ним случилось? – спросил Лейн и задумался: может, стоило рассказать
Итану Кеннеди об Эндрю Уиттакере и вынудить Кеннеди его избить?
– Понятия не имею. Знаю лишь, что он больше не тренирует в Феррисе. Я смотрю
хоккей по телевизору, если успеваю. Теперь у них кто–то другой. Я не в курсе, тренирует
ли он где–то в принципе. Надеюсь, кто–нибудь узнает, что он творил, и его вышвырнут.
Чтоб он больше так ни с кем не поступал. Но, насколько я могу судить, все кончено. Он
жалкий кусок дерьма, а я чемпион, и у меня сексуальный бойфренд, который будет
выступать в Национальной хоккейной лиге.
Джаред улыбнулся, и его взгляд больше не выражал гнев. Его светлые глаза
навеяли Лейну воспоминания о заледенелых прудах дома, в Канаде, о том, как он,
запыхавшись, радостно катался на лыжах под холодным зимним небом.
– Кстати говоря, сексуальный бойфренд напомнил мне, что когда–то я любил игру
саму по себе, а не потому что хотел доказать кому–то его неправоту. Я просто люблю
играть в хоккей. И впервые после ухода из команды в колледже я об этом вспомнил. Так
что спасибо. Потому что именно ты сделал это для меня, Лейн. Ты сексуальный бойфренд.
На случай, вдруг ты не допер. Иногда ты тормозишь.
– Я понял, – пробормотал Лейн и задумался, говорил ли ему кто–нибудь раньше
такие слова. Его восхитило, что он – Лейн Кортэлл, неуклюжий драфтовый выбор и
социально бездарный форвард “Джексонвилля Си Сторм” – сделал для кого–то нечто
подобное. – Многие говорили, что я хорош в хоккее, Джаред. Но лучше играть я не умею.
В том числе и прошлым вечером, когда какой–то ветеран стал звездой видеоролика и
прикончил первый сезон моей профессиональной карьеры. Позволь я кое–что скажу. Не
имеет значения, верит ли в тебя кучка людей, если ты сам в себя не веришь. Мне тоже
было страшно. Я стыдился самого себя и беспокоился, что кто–нибудь сможет обо мне
прознать. И если я вынудил тебя вновь полюбить хоккей, это просто здорово, и мы квиты.
Потому что ты... Ты научил меня бороться. За себя, – Лейн улыбнулся. – Так что спасибо.
Секунду Джаред молчал, а потом издал похожий на смесь задушенного всхлипа и
смешка звук.
– Господи, Лейн. Ты всегда будешь меня превосходить?
– Ничего, кроме победы, – поддразнил Лейн дрожавшим голосом. Может, по этой
причине девчонки всегда были эмоциональны? Если делать так чаще, чем раз в год,
видимо, становилось проще.
– Не сомневаюсь, мы оба выиграли, – сказал Джаред, а потом подошел ближе для
поцелуя, и Лейн заметил, что его губы изогнулись в дьявольской ухмылке. – Хотя мы оба
знаем, кто выиграл во вчерашнем матче, и это был не ты.
Прежде чем Лейн успел укусить Джареда за губу, он произнес:
– Теперь перейдем к сексу. После Эндрю я ни с кем этого не хотел. Так что времени
прошло прилично. Но готов поспорить, ты справишься. Вероятно, нам придется повторить
дважды, Ракета, потому что мне нравится растягивать удовольствие, а не делать все по–
быстрому, как ты за пять минут.
– Джаред? – Лейн оторвался от Джареда, который не был таким высоким, как он,