настоящего тренера. А не про моего бойфренда и секс–инструктора.
– Ты не там прикрываешь микрофон, чувак. – Джаред прыснул, а Лейна окрасили
шесть оттенков красного.
– Кортэлл, я не... Слушай, давай притворимся, что я ничего не слышал, и начнем
заново.
– Ладно, – согласился Лейн. – Что стряслось?
– Ты, – сказал тренер Баркер, и поскольку его мозг был сфокусирован
исключительно на сексе, Лейн в замешательстве опустил взор на свои колени. – Тебя
вызвали, – пояснил Баркер. Что было логично, и Лейн уже не размышлял, не обладал ли
его тренер шпионскими способностями.
И тут он осознал, что именно услышал. Он сел, стараясь дышать, а тренер выдавал
ему информацию. Лейн без остановки тряс головой и один раз пискнул, но больше ничего
сделать не смог.
– Звони родителям, Кортэлл, – веселым голосом произнес тренер Баркер. –
Обзванивай всех знакомых и говори, чтоб смотрели в субботу “Вечер хоккея в Канаде”. Ты
усвоил всю информацию? Не веди себя, как пришелец с другой планеты. Я не стану
перезванивать и еще раз все повторять.
– Да. Я все понял. – Лейн силился что–нибудь сказать – что угодно – но тренер уже
сбросил звонок, а Лейн так и не заставил губы шевелиться. Он положил трубку и
посмотрел на Джареда. И до сих пор не мог выдавить из себя ни слова.
Да и не нужно было. Джареду было достаточно на него взглянуть, и до него тут же
дошло.
– Звони родителям. А я выясню, сможет ли приехать Зоуи. Когда матч?
В ответ Лейн часто заморгал и издавал короткие невнятные звуки.
– Я так понимаю в субботу вечером?
Лейн моргнул один раз. Способ оказывался полезен, когда он не мог говорить,
потому что либо у него было что–то во рту, либо потому что ему сообщали, что
вынашиваемая с детства мечта наконец–то станет явью.
– Вот же черт, Лейн, – вытаращив глаза, проговорил Джаред. – Офигеть.
Лейн рьяно закивал.
– Значит, ты все–таки мог бы оседлать мой член. – Он планировал сказать совсем
не то. Что не означало, что это не было истиной.
Джаред сунул ему в руки трубку, а потом поцеловал.
– Звони родителям, а я подумаю.
***
Сидя на скамье, Лейн старался не нервничать, но нога безостановочно дергалась, и
ничто не выручало – ни брошенный на нее взгляд, ни самовнушения, что он смотрелся
новичком, ни сильно прижатая к бедру ладонь.
Парни над ним по этому поводу подтрунивали, но они могли бы бросить ему в
волосы жвачку и затыкать клюшками, и он был бы непротив. Они все когда–то были на
месте Лейна и знали, каково это. Подколки были добродушными, основанными на опыте.
Возможно, он был бы в норме, если б не полученные за три минуты до начала
матча новости. Тренер пришел его проведать, узнать, как прошла тренировка... У него
была тренировка? Лейн ничего не помнил. Раскаткой он остался доволен – здесь их
смотрело больше людей, чем в Джексонвилле приходило на матч. И его вывернуло
наизнанку – дважды.
Ладно, трижды. Из–за того, что тренер похлопал его по плечу и выдал:
– У нас тут есть традиция, Кортэлл. Когда у парня проходит первая игра в высшей
лиге. Особенно она касается парня, который здесь родился, и ему хватило мозгов не
болеть за “Рэд Уингз”. Что не так с жителями Чатема?
– Билеты на “Уингз” дешевле? – предположил Лейн, и, наверно, стоило бы
промолчать, но, к счастью, тренер захохотал.
Его замутило, когда тренер сказал:
– Короче говоря, Кортэлл, традиция такова: ты начинаешь сегодня. – Лейн
засмеялся и задумался: он сможет себя ущипнуть через экипировку? Тем более одетыми
крагами. Тогда–то он и очухался.
По меньшей мере, он смекнул не просить тренера “Торонто Мейпл Лифс”:
“Эй. Не могли бы вы мне по–быстрому врезать? Наверно, я уснул, пока смотрел
игру Джареда, и пока он бормотал о прикрытии нейтральной зоны”.
Тренер улыбнулся и проговорил:
– Наслаждайся, Кортэлл. Такое случается лишь однажды. И я был бы признателен,
если б ты не пасовал шайбу назад, а позволил бы забить с вбрасывания. Ладно? Не погань
все парням, которые следуют за тобой.
Он умудрился промямлить “спасибо” и упорно внушал себе: “Никаких пасов назад,
ни одного”, пока по–тихому двигал в раздевалку проблеваться. В последний раз из него
вышла лишь одна вода. Но все–таки.
Когда команда выкатилась на лед, Лейн слышал лишь свое дыхание и барабанную
дробь сердца, которое переместилось в горло. Хотя подобное было невозможно. Он
поднял глаза на трибуны, где стояли Джаред, его родители, Зоуи – накануне вечером она