Я верчусь, петляю меж склонов, и вдоль всей моей кучерявой траектории глухо рокочут каменные осыпи, спровоцированные ударом воздушного потока, и то тут, то там расцветают взрывами нашедшие свою смерть "Осы". Ракет явно стало меньше, зато теперь эти маленькие смертоносные игрушки выскакивают с самых неожиданных направлений. Мне кажется, что я танцую какой-то сложный менуэт, забыв разучить из него основные па, а наградой выставлена моя собственная жизнь, и от того, сумею ли я угадать следующее движение партнёрши, зависит, кто получит этот приз. Временами я вроде бы даже слышу музыку.
Едва не чиркаю крылом по иззубренному скалистому выступу, и тут же прямо подо мной гремит взрыв. Кувыркаюсь, отброшенный взрывной волной, вою от обжигающей боли в крыле. Чудом миную надвинувшийся карниз. Выравниваю машину.
Ничего, лететь могу. Бифлай — космоатмосферник, он и без крыла летать способен, вот маневрировать эффективно — уже нет. А у меня только ребра стабилизирующие смяты. Ну, не только… Но я ещё вполне. Правда, машину отчаянно тянет вправо, да отчего-то скрипит на зубах непонятно как попавший в герметичную кабину песок. Или это фантом?
Танцор охромел, но и партнёрша подустала. Замедляется дёрганый ритм дикого менуэта. Из последнего виража я не выхожу — выкарабкиваюсь, выволакиваю неуклюже рыскающую леталку со скрипом и скрежетом, насилуя себя, машину и законы физики. И вдруг понимаю, что больше не вижу ракет.
Несколько мгновений я сам себе не верю.
Ещё какое-то время уходит на то, чтобы сориентироваться.
И я ползу на базу, прячась в облачном слое, только теперь обнаружив, что остался без связи — когда она успела выйти из строя, я так и не заметил.
На базе меня не ждали. И едва не сбили системой противоракетной защиты, не поверив глазам и приборам. Хорошо, что система сработала чётче человека — опознала своего.
Я приткнул леталку поближе к ангару, вышел из слияния и ещё долго сидел неподвижно, глотая текущую из прокушенной губы кровь и тупо глядя на бегущих по полосе людей. Все казалось немножко нереальным.
Первым голову в кабину сунул механик.
— Живой? — спросил он, и такая неожиданно искренняя радость прозвучала в его голосе, что я ошеломлённо поднял глаза. — Вот и ладушки. Сам вылезешь, или помочь тебе?
Не знаю, как он перевёл моё неопределённое мотание головой, но вылезти помог. И очень кстати — шатало меня здорово.
Подбежавший медик суетился с каким-то прибором, все норовил посветить в глаза. Механик отстранил его вежливо, но твёрдо, пробурчал беззлобно:
— Ну, куда ты сунешься? Дай отойтить человеку.
— Не мешайте! — оскорбился врач.
И тут же поинтересовался делово:
— Аппарат повреждён?
— Ну.
— Баранки гну, — выдал медик неожиданно, и резко перешёл на "ты". — Он нейродрайвер, помнишь? Так что мотай-ка в сторонку и дай мне поработать. Булку не забыл?
— Ну, то Булка, — проворчал механик, всё же чуть отодвигаясь. — А мой летун не такой. От "Ос" отбиться — это тебе не фунт изюма.
— Такой, другой, — досадливо поморщился врач, направляя мне в зрачок тонкий мельтешащий луч. — Зовут его как?
— Джалис фамилия, а имя не помню.
— Зато сразу — "мой летун". Даже имени не знаешь.
Мне надоело, что они ведут себя, будто меня тут и нет вовсе, и я сказал:
— Данил.
— Ага, — чему-то обрадовался медик. — Уже неплохо. И что у нас, Данил, болит?
Я повёл плечами, инстинктивно ожидая ощутить боль в раненом крыле — и сообразил, что тут-то и кроется подвох. Потрогал прокушенную губу, счёл это не стоящим внимания и ответил:
— Ничего.
— Ну-ну, — совсем уж развеселился врач. — Чудненько. Ну, раз так, Данил, значит, есть надежда, что вы сами добредёте до лазарета.
— Док! — возмутился механик.
— Тестирование, дружище.
— Док, будь человеком! Он же ещё сам не понял, что живой.
— Этого-то я и боюсь, — буркнул врач.
— Док!
Подвалили летуны, обступили по кругу. Кто-то похлопал меня по плечу, кто-то сказал:
— Ну, молоток.
Василий, один из сегодняшних "охотников", заметил:
— Ты даёшь, парень. Видал я краем глаза, как они тебя обложили. Не думал, что выберешься, честно.
— В установку вы классно засадили, — отозвался я.
— А то!
— А я вообще как про "Ос" услыхал, — поделился один из летунов, — ну, думаю…
— Да-а, — авторитетно протянул Василий. — Там до старухи с косой не фары были — миллиметры.
— Давненько они на нашем огороде не водились, "Осы"-то.
— Дай бог, и не будут. П..ц стопроцентный, суки мелкие.