Замкнутый круг.
— Возвращайтесь на базу, — велели мне.
А вслед неслось:
— Летун, сука… твою…, что ж ты…, своих…, хоронишь заживо, мы ж… здесь…!
И вдруг — резким диссонансом с многоэтажным матом:
— Летун, не бросай нас!
Чёрт.
В "Стрижа" больше одного человека не вместишь, хоть тресни. Такая уж это леталка маломерная.
Я снова вызвал базу.
— Ну, что ещё? — спросили у меня совсем не по-уставному.
— Вы уже выслали подкрепление?
— Тебе……, что за дело? — отозвалась база.
Вот это да.
— Так выслали или нет? — упрямо уточнил я.
— Седьмой, мать твою, — прорезался на волне базы голос комбата, — ты… недоделанный, заткнёшься сегодня или нет? Я сам, блин, на устав плевал и плюю, но не до такой же, блин, степени, это, блин, разговоры не для эфира. Вы мне, энтузиасты…, и так уже подкузьмили. Пол посёлка спалить, блин, приют ещё какой-то на мою голову, я, блин, вовек не отмоюсь! А чтоб прояснить твою психованную башку, скажу: электростанция — стратегический объект, мы по тому району вообще больше не работаем, ты понял или нет… твою?
Так там был приют? Не видел что-то. Шквальный огонь — видел, приют — нет.
А место для батарей мы, что ли, выбирали? А обломки двух "Торнадо" на посёлок свалить — это как тогда?
Чёрт.
— Подготовьте мне "Шквал", — сказал я. — Без боезапаса. Я сниму парней.
"Шквал" — малый штурмовик. Шестиместник, и если не брать ракет, человек двенадцать на нем увезти можно. Он манёвренней, чем грузовик, а главное — только штурмовик защищён настолько, чтобы выдержать прямой огонь плазменных батарей.
— Хрен тебе, а не "Шквал", — выплеснулось в эфир. — Мы по тому району больше не работаем, ты что, не понял? У тебя…, со слухом плохо? Духу твоего близко там не будет…, на губу сядешь по прилёту……!
— Сам ты…… и…, - отчётливо произнёс я.
В эфире воцарилась тишина.
На базе я посадил леталку возле площадки со штурмовиками — и сразу увидел со всех ног бегущего по полосе Тараса. Надо полагать, механик, как всегда, слушал в своём закутке наши переговоры по снятому со списанной машины волновику. От командного поста тоже кто-то нёсся, но те откровенно запаздывали — скорей всего, не ожидали, что я перейду от слов к делу.
А Тарас вот догадался. Умница.
— Который из "Шквалов" готов? — спросил я его с ходу, вываливаясь из леталки. — Который?
Механик запыхался и тяжело дышал, едва не складываясь пополам после быстрого бега. И первыми его словами, торопливыми, взахлёб, были:
— Не надо, Данилка.
Черные глаза-вишни смотрели умоляюще.
Да что за день сегодня, и впрямь.
— Я могу сам определить. Но это дольше. Который?
— Приказа ведь не было, — тоскливо проговорил Тарас. — Куда ж ты без приказа-то? Не те, свои ведь собьют. Не лезь, Данилка, а? И эти ещё… "поводки" у вас. Пропадёшь же, паря.
— Который?
Не дожидаясь ответа, я направился к штурмовику.
— Не этот, — страдая, словно от боли, сказал механик. — Тот, что слева.
И негромко протянул-простонал мне вслед:
— Данилка-а…
Вот чёрт.
Я поднял машину, на лету приноравливаясь к тяжёлому ходу штурмовика — сразу после "Стрижа" это чувствовалось особенно остро. И тут же услышал голос комбата в эфире.
— Парень, — произнёс он неожиданно вкрадчиво, — не шали. Погорячились и будет. Ругань я тебе спущу, дело мужское, не такое бывает. А штурмовик — это уже серьёзно, это дело расстрельное, слышишь? Не подводи себя, сажай леталку.
— Сяду, — пообещал я. — Сниму спецназ и сяду. Я не буду стрелять по посёлку, не волнуйтесь.
— Не делай глупостей, парень, — посуровел комбат.
По-моему, он мне не поверил.
Зону ПВО базы я пересёк с замиранием сердца, каждую секунду ожидая нацеленной в брюхо, наведённой по коду опознавателя ракеты — своей ракеты, которая не промахнётся.
Обошлось.
— Перевёл дыхание? — спросил комбат. — Зря. Мне собственный штурмовик гробить не резон. Пока другие возможности есть. Про поводок ты помнишь?
— Я только сниму спецназ.
— Мне без разницы.
— Я сниму спецназ и вернусь!
— Мне без разницы, парень. Я обязан дать сигнал на активацию. При малейшем нарушении приказа. Даже при подозрении на нарушение. Дальнейшее — уже не моя ответственность. Не моя головная боль и не мой выбор.
Очень буднично он это сказал. Буднично и отстранённо. Только слово "выбор" подчеркнул интонацией.
Выбор.
Чей-то палец на кнопке. Кто-то безликий взвешивает проблему, решает — дать шанс… Завершить миссию…